Читаем Тайфун Истины – прелюдия непроизносимых тайн. Космический Человек полностью

Идеал — это самоутверждение для тех, кто незаметно отправляется в мир забвения. Кто боится исчезнуть, тот всегда борется за идеал, как за своё спасение, как за своё идеальное присутствие, пытаясь спрятать от всех свои уязвимые точки, чтобы в глазах других выглядеть во всём правым, чтобы выглядеть в глазах других идеальным присутствием. Кто боится исчезнуть как присутствие, тот выставляет своё присутствие, как контур идеала, за которым стоит вечная борьба за своё присутствие, вечная борьба за отсрочку исчезновения своего присутствия.

Нет ни единого определения какого-либо идеала в неопределённости жизни.

Если клетки вашей кожи выстроятся в идеальный ряд, упорядоченную идеальную структуру, у вас сразу возникнет рак кожи.

Жизнь — это неопределённый баланс, поэтому жизнь никогда не была определённым идеалом.

Раб идеалов всегда хочет выглядеть во всём правым, потому что он борется за своё присутствие в идеальной форме, в идеальной трансляции, потому что он боится потерять и не найти своё присутствие, поэтому в любой борьбе за своё присутствие он хочет быть правым во всём, несмотря ни на что. Кто боится пустоты, кто боится исчезнуть как присутствие, тот всегда воюет за какие-то идеалы, потому что в рамках идеалов ему кажется, что его присутствие уцелеет и сохранится в идеальной форме, поэтому ему важно, каким он выглядит в глазах, во мнениях и в реакциях других людей.

Кто является рабом своих идеалов, тот всегда начинает не с себя, а с других, поэтому всё, что ему говорят нелицеприятное, он переворачивает и всё сваливает на других, потому что ему кажется, что он безупречен, незыблем в своём идеальном присутствии.

Кто боится исчезнуть как присутствие, тот зависит от людей, а кто зависит от людей, тот всегда борется за своё присутствие намного больше, чем тот, кто не зависит от реакций, от мнений, от комплиментов, от слов и похвалы окружающих людей.

За своё присутствие в идеальной форме борется только тот, в ком нет правды жизни, в ком нет тайн жизни.

Идеалы привлекают к себе только тех, кто больше всех воюет за отсрочку исчезновения собственного присутствия. Кто хочет нащупать идеальное своё присутствие, тот становится не только рабом идеалов, но и рабом мнений, реакций, комплиментов, слов, эмоций других людей, которые дают ему понять, насколько великолепно и насколько заметно его замечательное присутствие.

Кто стремится к идеалам, тот стремится быть заметным среди людей, чтобы нащупать своё присутствие за счёт людей, а кто не борется за своё присутствие и свободен от идеалов, тот живёт просто, живёт пресно, неприметно, бесследно, как невидимка, как неуловимая бездна, в которой вмещается всё, что вмещается в гармонии в целом.

Космический человек — это вселенский универсализм гармонии, а псевдокосмический человек — это идеал псевдогармонии.

Настоящая жизнь — это когда в тебе гармония всей вселенной, а не тогда, когда ты ищешь своё присутствие среди тех, кто идеальней подчеркнёт и озвучит твоё присутствие, твою заметность, твоё уникальное отличие. Кто ищет тех, кто увидит в нём уникальное отличие и заметное присутствие, тот никогда не был уникальным, так как он был рабом страха исчезнуть как присутствие.

Кто борется за свою уникальность, тот никогда не был уникальным, потому что уникальность никогда не была борьбой за своё уникальное присутствие. Уникальный человек — это тот человек, который не подозревает о своей уникальности так же, как о своём счастье не подозревает счастливый человек.

Важнее всего в настоящей жизни быть естественным, а не отличающимся, важнее всего быть искренним, а не признанным и вознесённым всеми, важнее всего быть расслабленным и счастливым, а непопулярным, заметным и всепризнанным.

Для Иисуса Христа важнее была любовь, важнее была сама жизнь, поэтому он себя называл любовью, называл жизнью, а не тем, что идеально для людей.

Тебе достаточно быть любовью, быть жизнью, чтобы быть всем вне зависимости от того, живёшь ты в уединении на необитаемом острове или живёшь ты среди суетящейся толпы.

Иисус Христос, который называл себя жизнью и любовью, принёс людям эту жизнь и эту любовь, поэтому люди, которые борются за своё присутствие, убили Иисуса Христа из-за своих идеалов. Все, кто отстаивает свои идеалы и своё идеальное присутствие, всегда будут распинать всех, кто похож на жизнь, кто похож на любовь, кто похож на истину, кто похож на гармонию.

Иисус Христос оказался на смертном одре, на кресте смерти, потому что его убили те, кто боролся за своё присутствие, которое могло раствориться в той жизни, в той любви, которая исходила из Иисуса Христа.

Быть среди людей жизнью, быть среди людей любовью — это значит неизбежно быть распятым, как Иисус Христос, потому что люди боятся жизни, боятся любви, боятся, что их присутствие полностью исчезнет в жизни и растворится в любви.

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
2. Субъективная диалектика.
2. Субъективная диалектика.

МатериалистическаяДИАЛЕКТИКАв пяти томахПод общей редакцией Ф. В. Константинова, В. Г. МараховаЧлены редколлегии:Ф. Ф. Вяккерев, В. Г. Иванов, М. Я. Корнеев, В. П. Петленко, Н. В. Пилипенко, А. И. Попов, В. П. Рожин, А. А. Федосеев, Б. А. Чагин, В. В. ШелягСубъективная диалектикатом 2Ответственный редактор тома В. Г. ИвановРедакторы:Б. В. Ахлибининский, Ф. Ф. Вяккерев, В. Г. Марахов, В. П. РожинМОСКВА «МЫСЛЬ» 1982РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫКнига написана авторским коллективом:введение — Ф. Ф. Вяккеревым, В. Г. Мараховым, В. Г. Ивановым; глава I: § 1—Б. В. Ахлибининским, В. А. Гречановой; § 2 — Б. В. Ахлибининским, А. Н. Арлычевым; § 3 — Б. В. Ахлибининским, А. Н. Арлычевым, В. Г. Ивановым; глава II: § 1 — И. Д. Андреевым, В. Г. Ивановым; § 2 — Ф. Ф. Вяккеревым, Ю. П. Вединым; § 3 — Б. В. Ахлибининским, Ф. Ф. Вяккеревым, Г. А. Подкорытовым; § 4 — В. Г. Ивановым, М. А. Парнюком; глава Ш: преамбула — Б. В. Ахлибининским, М. Н. Андрющенко; § 1 — Ю. П. Вединым; § 2—Ю. М. Шилковым, В. В. Лапицким, Б. В. Ахлибининским; § 3 — А. В. Славиным; § 4—Г. А. Подкорытовым; глава IV: § 1 — Г. А. Подкорытовым; § 2 — В. П. Петленко; § 3 — И. Д. Андреевым; § 4 — Г. И. Шеменевым; глава V — M. Л. Лезгиной; глава VI: § 1 — С. Г. Шляхтенко, В. И. Корюкиным; § 2 — М. М. Прохоровым; глава VII: преамбула — Г. И. Шеменевым; § 1, 2 — М. Л. Лезгиной; § 3 — М. Л. Лезгиной, С. Г. Шляхтенко.

Валентина Алексеевна Гречанова , Виктор Порфирьевич Петленко , Владимир Георгиевич Иванов , Сергей Григорьевич Шляхтенко , Фёдор Фёдорович Вяккерев

Философия