Тайна Адомаса Брунзы

Т е р е с е (с испугом). Что?

А д о м а с (вяло). Ничего… Забудьте ваши предчувствия, они мне мешают. Да. Получается неплохо, а? Ведь правда неплохо?

Т е р е с е (рассеянно). Наверно… (С тревогой.) Мне чудится, что и мы там… с ними на улице.

А д о м а с. Не болтайте чепухи! Вы мне мешаете. (Работает.) Осколок мироздания… Песчинка… на ветру…

Т е р е с е. Что вы бормочете?

Ад ома с. Не знаю… Привязались какие-то слова.

Т е р е с е (помолчав). Где же может быть Паулюс?

А д о м а с (поглядывая на нее, лепит). Какая нежная линия щеки… Да… Паулюс не придет.

Т е р е с е. Что? Как не придет?

А д о м а с. Не пугайтесь. Он придет потом…

Т е р е с е. Что с ним?

А д о м а с. Ничего. Но дом оцеплен гестаповцами. Ему опасно приходить. Двое стоят у нас за дверью. Я же вам говорил.

Т е р е с е (бросается к окну). Дом оцеплен? Не вижу. Откуда вы знаете, что он оцеплен?

А д о м а с. Когда я возвращался, я увидел, как из машины выходят гестаповцы. Я прошел дальше, нашел Паулюса и предупредил его, чтобы он сюда не ходил.

Т е р е с е. Его схватят?

А д о м а с. Нет. Уже нет.

Т е р е с е. А где он?

А д о м а с. Вам не надо этого знать.

Т е р е с е. Он в безопасности? Правда?

А д о м а с. Успокойтесь.

Т е р е с е. А как же вы прошли в оцепленный дом?

А д о м а с. Да так. Удалось…

Т е р е с е. Почему вы вернулись?

А д о м а с. А как же я мог не вернуться?

Т е р е с е. Но вас уже отсюда не выпустят.

А д о м а с. Может быть.

Т е р е с е. Но зачем вы пришли? Думали доказать этим свою непричастность?

А д о м а с. Не кричите. Просто хотел кончить ваш портрет.

Т е р е с е. Ерунда! Вас послал Паулюс, чтобы меня предупредить?

А д о м а с. Нет. Паулюс верил в вашу выдержку, а я — нет. Боялся, что вы попадетесь на любое вранье. Сболтнете что-нибудь, когда вас будут допрашивать…

Т е р е с е. Понимаю. Ведь Паулюс связан…

А д о м а с. Ну вот!.. Ни с кем Паулюс не связан! Слышите? Ни с кем! Откусите себе язык! Превратитесь в камень! В камень, который топчут ногами. Ничего вы не знаете! Поняли? Ничего! Даже если меня заберут, они все равно ничего не узнают.

Т е р е с е. Погодите… Дайте сообразить…

А д о м а с. Если спросят: почему нет Паулюса? — отвечайте: вы видели из окна, как он возвращался домой, но прошел мимо. Наверное, заметил, что дом оцеплен. А сейчас все так напуганы, что и святой боится своей тени. Никто его не предупреждал. Да и не о чем было предупреждать. Скрывать ему нечего. Поняли? А главное, не теряйте присутствия духа. И все обойдется. Садитесь. Давайте кончать.

Поворот круга. Просторный пустой кабинет следователя гестапо. В глубине та же призрачная лестница. Время от времени слышен лязг подкованных сапог о железо. Он внезапно раздается и так же внезапно стихает. Изредка на лестнице видны фигуры идущих  г е с т а п о в ц е в, но шаги их звучат из-за сцены.

В кабинете музыка — «Болеро» Равеля. Ее слушает следователь  Ш р а й т н и д е р  с благоговейно-просветленным лицом. Гестаповец вталкивает в комнату  А д о м а с а  Б р у н з у  и сразу исчезает. Адомас жадно смотрит на графин с водой на столе у следователя и кидается к нему.

Появившись откуда-то, г е с т а п о в е ц  его хватает. Шрайтнидер продолжает слушать Равеля, молча делает жест рукой. Гестаповец исчезает. Шрайтнидер наливает воду в стакан и подает Адомасу. Тот жадно пьет и тянет стакан, прося налить еще.

Ш р а й т н и д е р (отрицательно помотав головой). Сядьте.

А д о м а с. Сволочи… Живодеры…