Тайна аристократки

– На публике – нет, но между собой, в кулуарах, многие именно так и говорят о нас. – Риз продолжил, нахмурившись: – Кое-кто будет шептаться у тебя за спиной. Выйдя за меня замуж, ты упадешь в их глазах. Никто не признается в этом тебе открыто, но ты все поймешь сама по выражению их лиц, даже если они будут улыбаться.

Раньше они об этом никогда не говорили. Хелен поняла, что Риз в душе страдал от своей социальной неполноценности и хотел предупредить ее о трудностях, которые могли возникнуть у нее после свадьбы.

– Я буду с гордостью носить фамилию Уинтерборн, – заявила Хелен. – И мне безразлично по этому поводу мнение окружающих. Пусть лучше они беспокоятся, стану ли я вообще думать о них.

Риз усмехнулся.

– Так и будет. Ты станешь богатой и влиятельной женщиной, и твоего общества будут добиваться многие.

Хелен погладила его по щеке.

– Для меня важно лишь одно: чтобы мой муж был счастлив.

– Тебе придется постараться, – сказал Риз, пристально глядя на нее.

Хелен нежно провела кончиком пальца по его нижней губе.

– Значит, тебя трудно сделать счастливым?

– Кому-то другому – да.

Он припал к ее губам в страстном поцелуе. Его рука скользнула вниз по юбке Хелен, и на долю секунды Риз испытал искушение овладеть ею прямо здесь, на столе. Его тело требовало разрядки. Казалось бы, чего проще: поднять ее на стол, задрать юбки, раздвинуть ноги и… Прервав со стоном поцелуй, он прижался лбом к ее лбу и хрипло произнес:

– Я слишком долго был в разлуке с тобой. Скажи или сделай что-нибудь, чтобы мне в голову не приходили сумасшедшие мысли.

Румянец выступил на лице Хелен, и она спросила:

– Ты упоминал свою мать. Когда познакомишь нас?

У Риза вырвался сухой смешок: более эффективного способа остудить его любовный пыл Хелен и придумать не могла. Его мать, Бронвен Уинтерборн, строгая, жесткая, худая и прямая как жердь, с сильными жилистыми руками мало походила на женщину. В детстве ему часто доставалось от нее, но Риз не мог вспомнить, чтобы хоть раз эти руки обнимали его с нежностью. И все же она была хорошей матерью: кормила и одевала Риза, приучала к дисциплине и трудолюбию. Он восхищался ею, но любить ее было трудно.

– Как ты думаешь, она одобрит твой выбор, когда увидит меня? – с надеждой спросила Хелен.

Риз попытался представить, что сказала бы его мать об этом изящном эфемерном создании, голова которого забита книгами и музыкой.

– Она решила бы, что ты слишком хороша для меня, и вряд ли поняла бы, в чем твоя сила.

Хелен понравился его ответ.

– Ты думаешь, я сильная?

– Конечно, – без колебаний ответил он. – У тебя воля как стальной клинок, иначе ты не справилась бы со мной.

– А я с тобой справилась? – Хелен грациозно вынырнула из его объятий. – И это после того, как я подчинилась твоему ультиматуму и отдалась тебе?

От ее кокетливого взгляда у Риза участилось сердцебиение, и, пытаясь успокоиться, он пошел следом за ней между рядами орхидей.

– Да, но потом ты уехала из Лондона, оставив меня в тоске и печали, а теперь держишь, как собаку, на поводке.

– Да какая же ты собака? – усмехнулась Хелен. – Ты волк, огромный коварный хищник.

Обхватив любимую сзади, Риз прижался губами к ее шее.

– Я твой ручной волк, – прошептал он хрипло и слегка прихватил зубами нежную кожу.

Хелен выгнулась, прижавшись к нему спиной, и он почувствовал, что и она сгорает от желания.

– Хочешь, я приду к тебе сегодня? – спросила она. – Когда все заснут?

В жилах Риза забурлила кровь. Как же ему хотелось крикнуть «да!» Он так изголодался по женским ласкам, по мягкой упругой плоти, но больше всего ему не хватало тех мгновений полного умиротворения, неги, которая разливалась по их телам после соития, когда Хелен лежала в его объятиях. Его приводила в восторг мысль, что эта женщина принадлежит ему.

Закрыв глаза, он нежно прижался щекой к ее маленькому ушку, пытаясь обрести дар речи, а когда это произошло, игриво проговорил:

– Ты же читала сказки и знаешь, что случается с маленькими девочками, которые навещают волков.

Хелен повернулась к нему лицом, не размыкая его объятий, и ее губы приблизились к его губам:

– Что-то забыла… Напомнишь?

Глава 15

– Кузен Девон, ты не хочешь поиграть с нами? – поинтересовалась Пандора. – Чем больше будет игроков, тем дольше можно играть.

Близняшки сидели за игровым столом в гостиной на втором этаже, где все отдыхали после ужина. Перед ними лежала единственная настольная игра, которая у них была, под названием «Особняк счастья». На доске с изображением спиралевидной дорожки в кружках по ее сторонам были написаны названия добродетелей и пороков. Эта старомодная игра была призвана научить детей моральным ценностям. С ленивой улыбкой Девон сел на диван рядом с Кэтлин и, обняв ее, покачал головой.

– Ну нет: я играл в прошлый раз. Теперь очередь Уэста.

Оба брата ненавидели эту назидательную игру.

Уэстон пронзил Девона недовольным взглядом и заявил:

– Я все равно проиграю и, как всегда, в конце концов окажусь в Исправительном доме.

– Это аргумент в пользу того, что тебе надо чаще играть в «Особняк», – заметила Хелен. – Научишься морали.