Тайна Черного дома

А капитан Буков к тому времени уже все знал про Никифорова. Догадываясь об этом, Никифоров стал осторожен. Буков — еще осторожней. Но ему надо было что-то решать. Времени прошло более чем достаточно. Если ты настоящий розыскник, давай результат. И результат в общем-то был. Значит, надо просто обо всем доложить, настучать, так сказать. Но ведь у мафиози разговор известный. С ходу возьмут Никифорова и начнут пытать. И тогда через считанные часы, в крайнем случае, через день, они получат и Лучкова. А потом? Кто может сказать, что будет потом? Но живым-то Никифорова они, понятно, не выпустят!

И другой у них, между прочим, был способ в запасе. Взять никифоровскую жену, а дальше, как обычно — по схеме… Этот способ даже лучше — меньше времени уйдет на пытки.

Прикинув все то, понял Буков, что не хочет он брать грех на душу, не может. А то, что грех неизбежен, и то, что они искали этого Луку Лучкова не для того, чтобы сыграть с ним партию в кинг, было капитану Букову слишком ясно. Хотя бы потому, какие деньги они за это выкладывали. Но если история с Лучковым его, Букова, в конце концов не касалась, то Никифорова он успел узнать, у него даже сложились с ним хоть какие-то отношения. К тому же Никифоров был, хотя это не так уж важно, свой, милицейский. Но главное — Никифоров был случайностью, случайным промежуточным звеном в этой цепи. Вероятно, Буков мог бы выйти на этого Луку и через кого-то другого. И тогда кого-то другого эти сукины дети схватили бы и начали вставлять ему в задний проход паяльную лампу? Или что у них там теперь «в моде», электрошок?

Вот почему он продолжал не слишком рационально бродить вокруг никифоровского дома, искать, вынюхивать, вместо того чтобы закрыть дело, получить расчет и — гуляй Вася! Теперь он видел Никифорова постоянно и все же не мог обнаружить никаких следов, ведущих к Лучкову.

Не может быть, чтобы этих следов не было. Но в таком случае не может и быть, чтобы такой профессионал, как Буков, не обнаружил их за столько времени. Ведь он сразу заметил, что Никифоров насторожен. И это понятно: противник его вдруг исчез. Куда, зачем? В такой ситуации Никифоров, по идее, должен был постоянно поддерживать контакт со своим «клиентом». Пусть очень осторожный, но постоянный! По телефону, может быть? Как-то Букову в это не верилось. Не любят у нас теперь телефоны, не доверяют им. Может быть, этот Лучков живет теперь у Никифорова дома? Буков даже потер руки от такого прозрения. Как мы знаем уже, запоздавшего. Лука и Наталья успели уехать из Ленинграда. Они стояли в этот час в Феодосии, на площади перед вокзалом, ловили машину, чтобы отправиться в Коктебель и ждать там Никифорова.

Довольно сильно рискуя, капитан Буков начал подслушивать у дверей никифоровской квартиры. Но ни разу так и не услышал второго мужского голоса — только басок Никифорова да контральто его жены, которую он знал теперь, как зовут.

Наконец ему повезло! Оправдалась поговорка: кто ищет, тот всегда найдет. Он тихо спускался в то утро по лестнице, потому что вот-вот из квартиры должен был выйти Никифоров, которого Буков рассчитывал «проводить» до места. Скорее всего, до собственного отделения милиции. Однако мало ли что бывает. В том числе и по дороге…

Внизу, у почтовых ящиков, он встретил почтальоншу.

— Здравствуйте! — начал он, как ни в чем ни бывало, будто каждый день разговаривал с почтальоншами. — Никифоровым ничего нет?

— А вы кто им будете?

— Да я брат Николая… — чуть не обиделся Буков, что его как бы не узнали.

А почтальонше, надо сказать, не очень-то хотелось подниматься на четвертый этаж, звонить в дверь. Она торопилась вернуться на почту, попить чайку да поболтать с товарками, которые теперь возвращались после утренней разноски. Она достала из брезентовой сумки телеграмму и коленкоровую тетрадку. Замешкалась было, но подумала, что телеграмма-то пустячная: кто-то сообщал, что куда-то доехал. И ничего страшного, если она вручит ее не самому Никифорову. Буков расписался в тетрадке, кивнул и сделал вид, что направляется к лестнице.

Когда через несколько минут Никифоров спустился к почтовым ящикам, ни Букова, ни почтальонши внизу не было. Он достал из ящика газеты и развернул, проверяя, не затерялось ли среди них еще что-то. Ничего не обнаружив, отправился на службу. На сердце у него было не спокойно. И было от чего: Лука еще вчера должен был прислать телеграмму. Роман с Натальей — дело, конечно, серьезное. Но время для телеграммы можно было найти. Правда, и почта у нас теперь тоже — как страна после Перестройки. На всякий случай он туда позвонил.

Его долго мурыжили ожиданием, но потом сказали, что телеграмма Никифорову была.

— Вы мне ее зачитайте, пожалуйста… — Он одновременно косил глазами на дверь и искал на ощупь на столе карандаш и клок бумаги.

— Сейчас я почтальона вашего позову, — ответила ему дежурная.