Тайна Элизабет

Изрядно исхудавший Томас очнулся на второй день пути, когда медленные обозы медицинской службы под монотонный топот копыт все еще везли раненых по прекрасному берегу южной части Селеции, всегда залитой благостным солнцем. Рядом с ним в скрипучей телеге сидел задумчивый и необычно спокойный Нильс в потертой кожаной куртке. Чуть поодаль хромал часто фыркающий Вектор, чья белая переносица окрасилась в темно-бордовый цвет из-за запекшейся крови.

– Что случилось?

– Все хорошо. Не двигайся.

– Кто нас спас? – спросил Томас и застонал от резкой боли в распухшем левом плече.

– Альберт.

– Сам? Ничего себе! Мы так долго продержались?

– Они пришли на четвертый день. Калица просчитал ситуацию еще до того, как мы атаковали Ярту и сразу отправил помощь, – вздохнул Нильс. – Хоть у кого-то есть голова на плечах в нашем странном мире.

– Кстати, – опомнился воин, – почему ты не со штабом? Где твои доспехи?

– Доспехи? Эх, нет больше рыцаря Нильса Дора.

– Не может быть!

– Кто-то же должен отвечать за этот позор.

– Невероятно. Сожалею, – осознавая всю ситуацию, задумался Томас, разглядывая уставшие, но при этом впервые за долгое время расслабленные глаза приемного отца. – Тогда кто теперь руководит армией? У меня родилась одна сумасшедшая идея…

– Прямо таки сумасшедшая? Это тебе у Марии надо спрашивать – вот кто у тебя главнокомандующий! – засмеялся Нильс и по жестокой армейской привычке задорно постучал по поврежденному плечу заскулившего раненого друга, отныне полностью познавшего цену своей доблестной жизненной стезе.

Глава 5 Приключения лесных разбойников

С каждым днем все лучше себя чувствующий Томас вместе с обозами тыловой поддержки вернулся в Парфагон через долгих восемь дней после чудесного спасения в Ярте. Встреченный счастливой подругой, он увидел, как на улицах радостного города бушевал патриотичный праздник в честь очередной большой победы над бесовским Арогдором. Со всех сторон беспрерывно слышались восторженные возгласы:

– Да здравствует Король!

– Да здравствует Парфагон!

– Да здравствует Альберт Третий!

Однако, когда в цветущий город вместе со скрипучими обозами стали ввозить сотни распухших и смердящих тел покойных рыцарей, многие из которых были расчленены на несколько частей, праздник значительно снизил свой пыл, залившись слезами и бесконечными причитаниями убитых горем женщин. Долгая история королевства едва ли имела мало столь кровавых прецедентов, когда почти каждый житель потерял в трагедии своего близкого или знакомого.

Несмотря на очевидную противоречивость ситуации, в которой можно было много кого обвинить или возвысить, пока еще наивный и молодой Томас был искренне удивлен, насколько однобоко этот, потрясающий основы сознания, ужас повлиял на разум людей, как ранее казалось, таких адекватный, толковых и образованных. Пережив все на себе и изнутри понимая, что именно происходило в течение тех двух недель по всему беззащитному королевству, он заметил, как это не только сплотило парфагонцев, но и легко разделило в их головах черное и белое, хорошее и плохое. Вся слава досталась как всегда почти святым королю и канцлеру, а весь негатив был возложен на каменные плечи Нильса Дора, вдруг повинного во всех грехах на свете. Его смещению многие по-настоящему обрадовались, а кто-то даже этим не удовлетворился и настойчиво требовал немедленной казни.

Но ведь проливший первую кровь Томас, ближе узнав своего приемного отца и его реальные задачи во время тяжелой военной компании, отлично понимал, что бывший легат все делал практически безупречно, во всяком случае, полностью согласно созданной тем же королем и канцлером системе. Нильс многократно намекал, что была возможность существенно изменить странное положение дел в уязвимой обороне, хорошенько преступив некоторые привычные устои, но его никто не слышал или не хотел слышать.

Так или иначе и несмотря ни на что, новоиспеченный рыцарь, как и все без исключения граждане Парфагона, включая самого настрадавшегося Нильса, все равно по-настоящему любил и уважал короля. По этой причине юный воин допускал существование неизвестных ему доводов в пользу отстранения приемного отца и щепетильного следования проверенным веками правилам. В конце концов, великий Парфагон здравствовал сотни лет и был настоящей мечтой, воплощенной в реальность. И именно Альберт Третий был ее автором в текущем виде. Разве спасенный селянин, которого приютил этот идеальный город, мог осознать истинные механизмы существования всех подноготных систем королевства?

Немного подлечившись, хорошенько отоспавшись и отъевшись, восстановив свой привычный удалой рыцарский вид, повеселевший Томас сразу же отправился на прием к Ричарду Фейну, который неожиданно для себя получил высочайшее звание легата и теперь возглавил всю армию Парфагона вместо своего горячо любимого друга.