Тайна Эмили

– Такая возможность у него есть. Он очень могущественный. У всех нас есть определённые силы, это ты ещё увидишь. У тебя тоже. Но немногие духи так сильны, как он. К сожалению, он использует свою власть в первую очередь для того, чтобы вызывать раздражение.

– Да, это так, – Мерлин начеркал что-то в маленьком, уже использованном блокноте. – И поэтому у Валентина опять будет несколько недель тренировок того порога, после которого начинается разочарование. Собственно говоря, в последнее время он хорошо владел собой. Но что-то в тебе спровоцировало его.

Эмили резко выдохнула.

– Я могу ответить только тем же. Едва ли в нём есть хоть что-то, что не провоцирует меня. Но почему он поступает, как…

– …Как идиот? – закончил Расмус её фразу. – Идиоты есть повсюду. Даже на кладбище. Не бери в голову. Вероятно, опять настало время, чтобы он получил небольшую взбучку.

Мерлин засунул блокнот в карман и встал.

– И хотя наше занятие закончилось таким образом, я хотел бы поблагодарить всех вас за то, что вы пришли и приняли в нём участие. Особенно тебя, Эмили. Я очень рад, что ты рассказала нам о себе.

Остальные зааплодировали, Эмили присоединилась. Затем все поставили стулья вдоль стены и покинули зал.

Перед мавзолеем Мерлин ненадолго остановился рядом с Эмили.

– При всей злости, которую ты, возможно, испытываешь к Валентину, не забывай одно: у всех нас есть тайны, о которых мы никому не рассказываем. Иногда даже самим себе. Бывает легче не злиться, если понимаешь, что у других всё обстоит таким же образом.

Он ещё раз улыбнулся ей, хлопнул по плечу стоявшего рядом Рафаэля и исчез в ночи, как и все остальные.

– Мерлин хорошо делает своё дело, – заметила Эмили. – Но, честно говоря, мне не так-то легко оставаться такой невозмутимой.

Рафаэль рассмеялся.

– Здесь никто не остаётся таким спокойным и невозмутимым, как Мерлин. Однако пусть у тебя из-за Валентина не болит голова. Он просто мрачный современник, каким был изначально и всегда. Какие у тебя ещё планы?

Эмили вздохнула и положила руку на сумку. Записка в ней слегка хрустнула.

– Навестить… одного знакомого.

– Ты всего несколько ночей здесь, и у тебя уже есть знакомые среди неживых? – Рафаэль недоверчиво посмотрел на неё. – Неплохо.

– Это, собственно, знакомый Козимо, – Эмили с облегчением отметила, что сказанное даже не ложь. Обычно она говорила правду, но в каких-то ситуациях могла немного приврать. Но после Козимо Рафаэль был единственным существом на кладбище, которому она по-настоящему доверяла. А она так не любила врать людям, которые ей нравились.

– Мне надо… кое-что для него взять. – Девочка порылась в сумке и достала записку. – Ты не знаешь, где это?

Рафаэль развернул записку, повернул её вокруг оси, затем почесал затылок. Несколько мгновений спустя его лицо просветлело, и он энергично потряс листок. Эмили с изумлением увидела, как полетели искры, – а когда Рафаэль показал ей записку, знаки на бумаге оказались написанными самым красивым почерком.

– Одержимые склонны передавать своё настроение всему, что бы они ни делали. Очевидно, Козимо был очень взволнован, когда писал это. Но, как у лампочек с шатким контактом, иногда достаточно как следует потрясти соответствующего Одержимого – или то, что он выпустил из рук.

Сияя от радости, Эмили взяла записку.

– Это удивительно. Спасибо тебе. Я сразу же пойду туда.

– На такой восторг я не рассчитывал. – Рафаэль внимательно посмотрел на неё. – Ты знаешь, кому принадлежит этот склеп, или нет?

– Ну да… – начала Эмили. – Честно говоря, не точно.

Рафаэль вздохнул.

– Если думаешь, что твои холодные встречи на сегодня закончились, то это не так. Тебя ждёт ещё одна.

Девочка нахмурилась.

– В смысле?

– Этот склеп принадлежит Бальтазару, – ответил он, и звучание этого имени пролилось на неё, как ледяной душ. – Вампиру.

Глава 9

Эмили замерла под каштаном, втянув голову в плечи, и смотрела на мавзолей, который высился по другую сторону улицы. Она не могла сообразить, как долго тут стоит. Её донимал ледяной ветер и скрип ветвей над головой, и мнимые мышцы её постепенно застыли. Значит, стоит она долго, не в состоянии сдвинуться с места. Если бы ветер не трепал её волосы, то в своей неподвижности она могла бы составить конкуренцию кладбищенским статуям ангелов. Даже следа ледяной гордыни или упрямства не обнаруживалось на её лице, напротив, девочка-дух надеялась, что выглядит исключительно жалостливо. Однако при виде этого мавзолея Эмили вдруг отметила, что не вполне понимает саму себя.