Тайна Эвелин

– То есть как? – Она обомлела. – Это произошло против вашей воли? – Вопрос прозвучал так тихо, что Эвелин едва его разобрала.

– Нет-нет, он меня не насиловал. Но не скажу, что я была целиком за.

– Что же это тогда, если не изнасилование?

– Ох, Пип, – вздохнула Эвелин. – В жизни не все так однозначно.

Пип села прямо.

– Я не согласна, – сказала она жестко. – Какие могут быть сомнения? Согласие либо есть, либо нет. Тут не до половинчатости.

Эвелин сомневалась, что она права.

– Ну, в его комнату я вошла добровольно. Когда он предложил заняться сексом, я была слегка шокирована, потому что ожидала совсем другого. Наивная была, что с такой возьмешь? Я принимала это за деловую встречу и не подозревала, что…

У Пип отвалилась челюсть, гладкий лоб собрался в морщины.

– Что конкретно произошло, Эвелин? – спросила она, враз посерьезнев и сев на самый краешек стула с прямой спиной, глядя Эвелин прямо в глаза.

Эвелин почувствовала себя как на допросе. Пип и со своими клиентами обращается так же? Она замешкалась и уставилась в стол.

– С тех пор прошло слишком много времени… – пробормотала она, но Пип решила не отступать.

– Бросьте, Эвелин. Не станете же вы утверждать, что все забыли?

Эвелин поняла, что от нее не отвертишься. Она тяжело вздохнула.

– Его звали Рори Макмиллан, он был продюсером телевизионного сериала, в котором мне предложили роль. Мой агент считал, что роль у меня в кармане, оставалось только повстречаться с мистером Макмилланом у него в отеле и уточнить некоторые мелочи.

Эвелин сама удивилась, что назвала его «мистером». Устаревшая манера! Теперь обходились без формальностей, но она не смогла себя пересилить. У Пип беспрерывно менялось выражение лица, но перебивать Эвелин она не стала.

– Я пришла, он предложил мне выпить, слово за слово, и все кончилось сексом.

– Но вы этого не хотели? – не отставала Пип.

Эвелин скривила рот, обдумывая ответ.

– По крайней мере, я не собиралась. Совсем этого не ждала, когда заходила к нему в номер.

– То есть он вас принудил?

Эвелин покачала головой.

– Нет, не принудил. Но у меня не было выбора. Хочешь роль – а я еще как хотела! – значит, изволь уплатить за это цену. Я это знала, он тоже. Так тогда это было устроено. Иначе никак.

Пип откинулась на спинку стула и медленно покачала головой.

– Эвелин, вы когда-нибудь рассказывали кому-нибудь о том, что с вами произошло?

У Эвелин создалось впечатление, что она упустила нечто, очевидное для Пип. Она тоже покачала головой.

– Вы не следите за событиями? Знаете о недавних новостях?

Эвелин была вынуждена и на это ответить отрицательно. Новости ее удручали, она смотрела только фильмы на старых кассетах и на DVD, уютную криминальную классику по Агате Кристи и тому подобное. От чтения газет она отказалась, когда ее дом стали осаждать репортеры. Ее мирок крайне сузился, она не испытывала потребности засорять его мусором извне.

– Такое обращение с вами было злоупотреблением властью, – продолжила Пип. – Здесь не должно быть двух мнений. Может, тогда и было так, но те времена давно прошли. Сотни, нет, тысячи женщин любого общественного положения бросают обвинения в лицо тем, кто над ними надругался. Мужчины – прославленные, именитые, с громкими фамилиями – садятся в тюрьму за свое обращение с женщинами в семидесятые-восьмидесятые годы.

– С этим я не согласна, – сказала Эвелин. – Тогда это было в порядке вещей: проходящих мимо женщин хлопали по попке, в переполненном лифте могли потрогать женскую грудь, секс с девушкой, годящейся мужчине в дочери, был обычным делом. Все всё, конечно, знали, никому это не нравилось, но ничего нельзя было поделать. Это было просто фактом женской жизни, мы учились избегать закоренелых безобразников и держали язык за зубами.

– Те, кто позволял себе такое, совершали правонарушение, – сказала Пип. – Их можно привлечь к суду и наказать.

– Это было бы несправедливо, – сказала Эвелин. – Они делали то же самое, что и все остальные. Не уверена, что многие из них считали свои действия предосудительными. Они воображали, что свист нам вслед – это комплимент. Честно говоря, они были недалеки от истины. Кому не нравится высокая оценка?

Пип удивили эти речи.

– Как вы можете их защищать, Эвелин? – в отчаянии воскликнула она.

– Это не совсем защита, просто когда я была в вашем возрасте, такие вещи были социально одобряемой нормой. Вряд ли стоит карать по прошествии стольких лет за то, что тогда происходило на каждом углу.

– Обыденность проступка не служит ему извинением, – с чувством ответила Пип. Она так рассердилась, что Эвелин трудно было вспомнить, что не она причина ее негодования. – То, что с вами сделал этот Рори Макмиллан, было самым настоящим сексуальным домогательством. Вы можете заявить на него в полицию, подать иск. Вы наверняка не единственная. Мужчины вроде него – сексуальные хищники, таких надо разоблачать. Мы можем обратиться в полицию прямо здесь, в городе. Если хотите, я могу вам помочь. Могу даже представлять ваши интересы.

Было нелегко усвоить все, что говорила Пип, но одно Эвелин поняла.

– Я никому не стану вчинять исков, – твердо сказала она.