Тайна гадкого утёнка

После этого, будто кто-то дал команду, со всех сторон зазвучали оскорбительные выкрики:

– Урод!

– Переросток!

– Жалкий приёмыш!

– Выскочка!

Кирюшу толкали, наносили ему скрытые и болезненные удары, отчего он отшатывался то туда, то сюда, как груз на верёвочке, и тогда, не в силах больше это выносить, зажмурившись и закрыв уши, он отчаянно прокричал:

– ОТСТАНЬТЕ! НЕ ТРОНЬТЕ МЕНЯ! Что я вам сделал?! Я утёнок! Утёнок! Ясно вам?!

Тут подошёл Вилли. (Где он был всё это время? Почему не пришёл сразу?)

– Кто-то хочет поговорить с моим братом? - возникая за спинами, произнёс он. - А со мной говорить никто не желает?

Вид у него был решительный. Связываться никому не хотелось. Но волчонок не желал уступать первенства.

– Думаешь, тебя кто-то боится? - спросил он, подойдя вплотную.

– А ты что, самый смелый? - невозмутимо ответил Вилли и тут же, с силой припечатав толстым каблуком волчью лапу, стал притворно ахать и извиняться: - На что это я наступил? Ах, это твоя лапка! Больно, да? Ну, извини, извини, я не хотел.

Поскуливая, волчонок отбежал в сторону, а Вилли, вытащив брата за крыло из расступившегося круга, сказал так, чтобы слышали все:

– Кому ещё захочется поиздеваться, пусть сразу идёт ко мне. Поговорим один на один. Ясно? Я спрашиваю: все поняли? Молчание - знак согласия.

Позвонили в колокольчик. Пора было на урок. Вилли с Кириллом направились в класс.

– Запомни, - учил Вилли, - давай сдачи, как можешь, не стой. Иначе вцепятся со всех сторон, я их знаю. Ты же здоровенный, неужели боишься?

– Я?! - храбрился приёмыш. - Да если б я захотел… Просто считаю это ниже своего достоинства. Не хотелось марать крыльев.

Так прошли ещё два года. Братья Ряскины перешли в пятый класс. Кирилл совершенно приспособился к новой жизни и по-прежнему радовал родителей и учителей, как вдруг однажды произошло то, что решительно всё перевернуло. Точнее, это был лишь начальный, еле заметный толчок, после которого налаженная жизнь утиного семейства, и в первую очередь жизнь одиннадцатилетнего птенца, записанного «утёнком», зашаталась, как потешная башня, сложенная из детских кубиков.

Итак, в первых числах ноября **18 года, по окончанию уроков Вилли и его брат покинули гимназию. По пути к дому они заглянули в кондитерскую, где на деньги, сэкономленные на школьном обеде, купили по леденцу на палочке. Затем оба задержались у витрины парикмахерской. Какое-то время хватались за животы, потешаясь над закутанным по шею в простыню йоркширским терьером, пока не выбежал помощник парикмахера и не прогнал их. Всё это время, держась на безопасном расстоянии и стараясь не попадаться мальчуганам на глаза, за ними шёл какой-то вполне приличный господин. На вид ему было около тридцати. На нём была шляпа-котелок, жилетка в тонкую полоску с цепочкой часов под сюртуком и трость с серебряным резным набалдашником. Это была птица, лебедь.

Дойдя до Мелкопесочного переулка и проследив за тем, как два подростка скрылись в дверях «Червячка-толстячка», преследователь вынул из кармана блокнот с вложенным в него карандашом, что-то записал и отправился восвояси.

А через два дня, вечером, после того, как из кассы в руки хозяина была передана дневная выручка, звякнув дверным колокольчиком, хамелеон Коля вышел на улицу. Его провожала Паулина Викторовна. Кутая плечи в платок, она с родительской заботой сказала:

– Ты погляди только, как холодно. Коля, почему не купишь себе нормальное пальто? Ходишь в каком-то пиджачишке, смотреть больно.

– Не заработал на пальто, сударыня, - простецки улыбаясь и забавно вращая выпуклыми глазами, ответил хамелеон. - И вообще, я существо хладнокровное, а значит, морозоустойчивое. Хотя, если честно, жить в тропиках было бы намного предпочтительнее.

– Смотри, не споткнись, - напутствовала его добрая женщина. - Сейчас быстро темнеет, а фонари ещё не зажигали.

– Не споткнусь, сударыня. Спасибо. До завтра.

Коля прошёл по переулку метров десять, когда у него за спиной послышался негромкий голос.

– И сколько же зарабатывает продавец магазина в этих трущобах?

Коля обернулся. В густеющих сумерках не сразу удалось разглядеть того, кто задал вопрос. Незнакомец приблизился. Котелок, трость, золотая цепь от часов… Лебедь.

– Кто вы? - насторожилась ящерица. - И откуда вам известно, что я продавец?

– Считаешь это большим секретом? Или в мясной лавке совсем не бывает посетителей? Скажи лучше, ты хотел бы заработать что-нибудь сверх своего жалованья? Я могу заплатить.

– За что? - удивился Коля. - Предупреждаю: я не участвую в тёмных аферах.

– А если эти аферы не слишком тёмные? И если это вовсе не аферы? Скажем так, нужна небольшая и необременительная услуга. Кое за кем проследить и кое-что передать мне. Сможешь?

– Следить? За кем?

– У твоего работодателя в доме творятся любопытные вещи. А я любитесь всего любопытного. Гляди: двадцать фаунрублей. Золотом. - В крыле незнакомца сверкнули две монеты. - В утином семействе, насколько я знаю, несколько лет назад было пополнение.

– О чём вы?

– Птенец. Серый, малопривлекательный… Сдаётся мне, он не совсем утка. Кто-то другой, верно?