Тайна исчезнувшей колонии

Картина получилась на загляденье — тело Лесли и рядом его предполагаемый убийца, хорошо хоть немного смазано вышло, а то хоть по улице не ходи — все пальцем тыкать станут. Провел по подбородку рукой и решил, что бриться не буду, хоть немного закрою старый шрам на подбородке, уходящий на шею. Еще в работном доме моим лицом испробовали забор и как назло там торчал гвоздь.

Вообще у меня сложилось впечатление, что я попал в какую-то дурную пьесу. Как в гостевом доме мог оказаться репортер с Щелчком? Он что ждал там, пока убьют мистера Лесли? Или он охотился за эксклюзивом? Например интервью с презывателем монстра.

— Интересно кто не поскупился на пластину? — произнес я вслух.

Щелчком называли аналог фотоаппарата в Тетисе за характерный звук при вспышке. И вопрос про расходник для него весьма актуальный — цена подобной вещи достигала сотни голданов, а иногда и больше. Фотосъемка здесь дорогое удовольствие, изображение переноситься с помощью серого порошка, заряженного потоком, который прилипает к металлической платине с бумагой внутри. С виду аппарат представлял собой светонепроницаемый ящик с отверстием для линзы и экраном на противоположной стене. Лучи света, проходя сквозь малое отверстие, создавали перевёрнутое изображение на экране–пластине.

— Это не секрет, сэр. Лукас Фэйн одолжил Щелчок у мистера Мортона. Он уже всем похвастался, какой подарок сделал вам на память, — судя по ухмылке Двана, ему ситуация казалась забавной. Впрочем и я бы посмеялись, если бы не был главным героем этой статьи.

— Век не забуду, — процедил я в ответ. Спасибо, Лукасу, теперь вся Тишатла знает, кого подозревали в убийстве мистера Лесли. Даже сейчас я ловил чужие любопытные взгляды, но в первый момент подумал — из-за помятого вида. Увижу в ноги поклонюсь кругляшу за такую сказочную подлость.

— Сэр, — обратился ко мне Дван, — убийцу нашли?

— Нет, — процедил я. — Они очень хотели сделать меня убийцей, но, увы, факты оказались не на их стороне.

Пожалуй, слово хотели не точно описывает случившееся. Надо начать с того, что пришел в себя я после того злополучного удара уже в Яме. Очнулся резко — по-другому никак если тебя обливают холодной водой из ведра. Ноги привязаны к стулу, руки крепко стянуты за спиной, голова раскалывается, свет из маленького оконца слепит.

— Доброго утречка, мистер Хейг, — из тени шагнул здоровый бугай и ласково так улыбнулся мне.

— Где я и кто вы? — задал я вполне ожидаемые вопросы, пытаясь разглядеть место моего заточения.

— Вы, мистер Хейг, сейчас не в том положение, чтобы чем-то интересоваться, — медленно закатывая рукава у желтой застиранной сорочки, проговорил тот. — Но я буду дружелюбен и отвечу. Вы находитесь в Управление Правопорядка города Тишатла, допрос ведет сержант Гудман.

— Допрос? — зацепился я за самое неприятное слово.

— А как вы хотели? Убьёте кого-то и останетесь ни причем. Нет, мистер Хейг, — укоризненно покачал головой он, — виселица скрипит и тоскует на ветру.

— Какая виселица? Когда я зашел в комнату он уже был мертв! — прокричал я, нервно дернулся, и стул покачнулся. Забыл, что был привязан.

— Тише, мистер Хейг, что вы раскричались, — прогудел сержант Гудман. — Ещё рано.

Серомундирник улыбнулся, сверкнув золотым зубом, и его кулак врезался мне в солнечное сплетение.

— Дышите, уважаемый, ах не можете! — издевался он, придерживая меня за плечи.

Пытаясь поймать хоть глоток воздуха, заметил, что у меня под ногами решетка — теперь ясно, куда ушла вода. Совсем в Тишатле потеряли связь с реальностью — выбивать признания из честных подданных Короны.

— Послушай, Гудман, я не трогал Патрика, — спокойно проговорил я. — Это надо быть глупцом, чтобы убивать того, кто живет с тобой в одной комнате!

— Про мистера Лесли мы побеседуем отдельно, Хейг, а теперь обсудим другие четыре убийства.

О, дальше начались безумные разговоры о том, что я зарезал еще несколько магов и, чтобы облегчить свою участь, должен признаться.

— Стой, сержант, — сплевывая кровь, проговорил я. Хотелось хоть небольшую передышку. — Признаюсь, что я этого не делал. Меня даже на Южном материке не было.

— Это не проблема, Хейг. Подпишешь признание, украсишь площадь на виселице, ребята получат премию и никто ничего не узнает, — добродушно пояснил он.

Почему меня не вздернули сразу? Ответ прост — признание, любая подпись, оставляет отпечаток потока, особенно если человек проводник или накопитель.

— Хейг, ты совершишь доброе дело, если решишься — я и инспектор Вэнс покинем проклятую Тишатлу, — поделился великим планом сержант.

Ничего подписывать я не собирался — этот абсурд должен был закончиться, они не могли держать меня вечно, и потому я стойко терпел побои и ждал. Хотя прекрасно понимал, что эти люди при моем сопротивление могут просто меня убить и где-то прикопать. Честно говоря, встретив таких серомундирников здесь, я ничуть не удивился — кому охота работать в гиблом месте. Вот и ссылали всяких мерзавцев и просто гнилых людей в подобные города на Южном материке.