Не прошло и десяти секунд, как в компьютерный кабинет сбежались все учителя, а кроме того возмущённая миссис Мисаки в ночной рубашке и напуганный завхоз – полуосьминог-получеловек. Нам не пришлось объяснять им, что здесь произошло, – они сами всё увидели. И поняли, что парой капель клея для древесины на сей раз не обойтись.
Джек Кристалл поджал губы – я видел, что он зол, но каким-то образом ему удавалось оставаться дружелюбным.
– Спокойно, Вейв, – сказал он оборотню-киту, который тяжело дышал и с дикими глазами искал выход. – Дыши размеренно. Не шевелись. – Он положил Вейву руки на ещё более-менее человеческие плечи и посмотрел ему в глаза. – Всё хорошо. Мы выведем тебя отсюда. – Директор повернулся к нам: – У кого-нибудь есть его фото в человеческом обличье?
– Да, у меня. – Финни протянула ему телефон со снимком улыбающегося мальчика, немного похожего на индейца.
– Посмотри, Вейв. Это ты – так ты выглядишь. Чувствуешь покалывание? Спокойно.
Через пять минут интенсивных уговоров плавники нашего гостя снова превратились в руки, и мистер Гарсия с мисс Беннетт проводили Вейва обратно в море.
Мистер Кристалл, оставшийся с нами в компьютерном кабинете, упёр руки в бока:
– Финни, это ты устроила, да? Неужели ты не понимала, что для него всё это слишком?
– Извините, – сокрушённо сказала Финни. – Но ему так нравилось всё здесь рассматривать.
– Могу себе представить! Зато теперь от трёх изготовленных на заказ водонепроницаемых ноутбуков, каждый из которых обошёлся в тысячу долларов, остались одни обломки! Ты более чем заслужила выговор, Финни.
– Вы правы, – прошептала девочка-скат, и в глазах у неё блеснули слёзы.
Мы опустили головы. Три тысячи долларов! Таких денег ни у кого из нас нет – это очевидно.
– Они не застрахованы? – осмелился спросить я.
– Непроизвольные превращения страховка не покрывает! – строго посмотрел на меня мистер Кристалл.
Джаспер-броненосец прижался к Шари, которая всё никак не могла прийти в себя:
– Эти деньги я потратил на ремонт после урагана. А затонувший галеон находится так глубоко, что нам самим трудно к нему нырнуть. Поэтому на золото рассчитывать не приходится. – Гнев мистера Кристалла постепенно улетучился – он вздохнул: – Ложитесь спать, завтра подумаем, что предпринять. В крайнем случае мне придётся идти попрошайничать. У Совета или… у каких-нибудь богатых оборотней.
Только не у миссис Леннокс! Эта мысль была мне невыносима.
Мы понуро поплелись обратно в хижины.
В тёмную глубину
По пути к хижинам мы завернули в лагуну, где мелкие волны утешающе лизали нам пальцы. Надеюсь, с Вейвом всё нормально – наверное, он опять отправился в дальнее странствие. Будет ли он ещё превращаться после такого потрясения?
Шари вдруг сказала:
– Не хочу, чтобы из-за нас мистеру Кристаллу пришлось попрошайничать. Может, выловим ещё золота из затонувшего корабля и отдадим ему?
– Идея, в общем-то, хорошая, но ведь лучший друг Люси Леон – этот глубоководный водолаз – вернулся в Калифорнию, – возразил Крис.
– Добрую старую Калифорнию! – вздохнула Иззи. – Увы, она в нескольких тысячах миль отсюда.
– Может, и без Леона справимся, – вмешался я.
– Ты-то что в этом понимаешь, пёстрая малявка? – спросила Шари.
– И не вздумай хвастаться своими жабрами, – добавил Крис.
– Я в любом случае «за». – Я поднял руку. – Пора выяснить, на какую глубину может нырнуть тигровая акула. Кто со мной?
– Я, конечно – ведь это всё из-за меня. – Финни тоже подняла руку.
Шари заметно расстроилась:
– Мне не имеет смысла: афалины ныряют не очень глубоко.
Ной тоже покачал головой:
– Простите, но триста метров – это слишком.
К нашему удивлению, обычно тихая Блю вдруг решительно заявила:
– Полосатые дельфины обитают в открытом море. Пожалуй, я сумею нырнуть довольно глубоко, хотя давно этим не занималась.
– Супер, – сказал я, ободряюще улыбнувшись друзьям. – Мы справимся и в два счёта раздобудем денег на новые ноутбуки – вот увидите.
Финни благодарно улыбнулась в ответ. Она же не думала, что мы бросим её одну с этим долгом в три тысячи долларов?
Хотя я устал – ведь я и прошлой ночью не спал, – но когда остальные решили поплыть за золотом прямо сейчас, я не возразил, разделся и представил своё акулье «я», чтобы превратиться.