Тайна Лунного мотылька

– Мы так перенервничали! Папа решил, что тебя схватили подручные! Нам даже пришлось оторвать твоего брата от работы и отправить на поиски! – воскликнула мама, с негодованием глядя на Мэй. – Я глазам своим не поверила, когда увидела на рынке маму Джесси Бейтс, – продолжила она. – Ты же сказала, что она заболела и слегла, поэтому Джесси якобы нужно помочь! А оказалось, она совершенно здорова. Как ты посмела так нагло соврать?!

– Будет тебе, Лу, – мягко произнёс папа. – Тише. У нас гости.

Мама неожиданно замолчала, рассматривая трёх незнакомцев, которые стояли в дверях магазинчика за спиной у Мэй.

Но никто из них – ни Софи, ни Билли, ни Лил – не обратили особого внимания на шумное возмущение миссис Лим. Они увлечённо осматривали обстановку.

«Как же тут всё непохоже на "Синклер"», – подумалось Софи. Стены от пола до потолка были увешаны полками, на которых стояло всё что угодно – от стеклянных банок с мятными конфетками до рыбных консервов и мотков бечёвки. В воздухе витал насыщенный аромат специй, табака и какао. По потолку были развешаны ярко-красные китайские фонарики; на ящике с чаем спала белая кошка. На пути к прилавку, за которым стояли удивлённые родители Мэй, незваным гостям пришлось петлять между аккуратно расставленными по полу корзинами с другими товарами.

Лицом Мэй походила на невысокого мистера Лима. Его супруга, у которой были огненно-рыжие волосы и веснушки, возвышалась над ним на пару дюймов. Её особенно удивили незнакомые визитёры, и она негодующе глядела на них, уперев руки в бока.

– Простите за беспокойство, – поспешно сказала Софи. – Мы просто хотели проводить Мэй до самого дома, чтобы с ней ничего не случилось. А теперь, пожалуй, пойдём.

– Нет! Не уходите! – воскликнула Мэй и схватила за руку Билли, который стоял к ней ближе всех. Он встревожено поднял глаза, и она продолжила, но уже тише: – Останьтесь, пожалуйста. Вы мне поможете всё объяснить – про бриллиант, про Барона.

– Барона?! – вскрикнул отец Мэй, и лицо его резко побледнело. – О чём ты?

– Пойдёмте в заднюю комнату, – сказала Мэй. – Можно ведь закрыть магазин на пять минут? Где Сун? – она с тревогой посмотрела на родителей. – Мне нужно многое вам рассказать.

Глава семнадцатая

Заняв своё место за огромным, тускло освещённым столом лорда Бьюкасла Вероника заволновалась. Попытавшись успокоиться, она сказала себе, что это просто нелепо и тревожиться совершенно не о чем. Вероника уже с десяток раз бывала у него дома, к тому же ужин предстоял не обычный, а в её честь. Она решила, что переживания связаны с трагедией, которая произошла с Эмили. Её гибель не на шутку омрачила лондонский сезон.

Обеденный зал в поместье Бьюкасла выглядел поистине необычно: тут было темно и мрачно. Сегодня Вероника обратила внимание на то, как сильно отличался этот дом от её собственного, на Белгрейв-сквер, хотя раньше этого не замечала. Изабель любила всякие изящные, декоративные безделушки – легкомысленно украшенные шторы, эмалированные часы и фарфоровые фигурки. Поместье Бьюкасла же было более старым и неприветливым. Несмотря на весь блеск и полировку, здесь словно обитал дух прошлого. На стенах, обитых деревянными панелями, висели мрачные картины, написанные маслом, а потолок украшала странная лепнина. На длинном столе, залитом слабым светом высоких белых свечей в тяжёлых канделябрах, украшенных плющом, поблёскивали серебряные приборы, стояли блюда с виноградом и персиками. Позади стола в тени выстроилась толпа лакеев, готовых подавать блюда и разливать вино. Дворецкий лорда Бьюкасла то выныривал из темноты и давал им какие-то указания тихим, почти неслышным голосом, то вновь растворялся во мраке. Так странно было думать, что вскоре этот дом станет и домом Вероники. Она с трудом себе представляла, как здесь вообще можно чувствовать уют.

По обе стороны от неё сидели гости: джентльмены переговаривались приглушёнными, серьёзными голосами; дамы сплетничали, прикрывшись веерами. Веронике показалось, что она заметила плюмаж из страусиных перьев графини Алконборо; узнала она и некоторых других гостей – политиков, финансистов, аристократов. А кто этот стройный, элегантный юноша справа от неё? Уж не Себастьян ли Амбермер, молодой герцог Рохемптонский? А кто сидит слева в пышном наряде из тюля с розочками? Неужто леди Гамильтон, чей портрет Вероника видела в Королевской академии художеств всего несколько дней назад? В этом не было никаких сомнений. На этот приём позвали лучших из лучших. Лорд Бьюкасл регулярно устраивал званые ужины и приглашал на них самых выдающихся представителей beau monde[16] – и теперь и она, Вероника, сидит среди них, по правую руку от лорда, стараясь делать вид, что в этом кругу она своя.