Тайна озера Кучум

— Перестаньте, бабы! Потом подерётесь, — усмехнулся Филя. — Ульянка, продолжай дале.

— Гафон прошёл по штольне только один раз: через лавку, в потземный ход. А назад — нет. Перед ним, оттельно, таясь или вместе, ходил ещё человек, которого мы не знаем. Два раза: сюда, перед Гафоном, и обратно, после него. Ещё один момент. Когда мы вылезли в лавку, все двери были закрыты, даже та, что вела в конюшню. Скорее всего, за собой её закрыл Гафон, когда пришёл из тайги. И если второй ходил по штольне в то время, когда двери дома были закрыты, значит, он знает подземный ход, что ведёт через лавку. Так? А если он ходил через лавку, значит, этот человек живёт в доме…

Уля говорила спокойно и рассудительно, основываясь на следах, о которых ей рассказал дедушка, и на том, что она видела своими глазами. Сейчас для неё всё казалось просто, понятно. Оставалось только доказать.

Для других слова девушки были восприняты по-разному. Сергей который раз удивился ее сообразительности. Братья Вороховы, переглянувшись, уважительно закачали головами. Загбой с гордостью прищурил единственный глаз: моя кровь! Лукерья, всё больше удивляясь, думала: «И откуда она всё это знает?» И только Пелагия, всё больше чернела лицом, догадываясь, кто был в подземном переходе вместе с Агафоном.

— Ты хошь сказать, казаки? — осторожно спросил Максим.

— Не знаю. Убийство нато доказать.

— Что, Агафон убил того, кто ходил вместе с ним? — подрагивающим голосом спросила Пелагия.

— Нет, — уверенно ответила Уля. — Наоборот. Гафона упил тот, кто с ним хотил. Зверя загрыз другой зверь!

— Агафона?! — почти одновременно, в голос спросили окружающие.

— Да. Как можно объяснить, что тальше места упийства слета сапога с вывернутой ступней нет, а есть нормальные, ровные отпечатки босых ног? Чтобы запутать следы здесь, на берегу озера, убийца надел сапоги Гафона. Там я смотрела сапоги. Внутри тоже кровь. Даже польше, чем на голяшках. Значит, кто убил, сначала хоти босиком, а потом нател сапоги, чтобы выйти на берег и выкинуть расчленённое тело Чабджару. Тут слеты сапог затоптаны. Много любопытных. А ночью, когда все сбежались сюда, он был рядом! Собаки не лаяли, хорошо знают. Собаки лаяли на воду, на Чабджара. Он спокойно забросал место преступления дёрном, мхом и ушёл через рассечку в том.

Уля замолчала, как бы собираясь с мыслями. На мгновение зависла тишина, пока Филя, всё ещё сомневающийся в правильности её слов, возразил:

— За что же убивать Агафона?

— Ну, брат ты мой! — вступился за Улю Сергей. — Причина одна — золото. Тот, кто убил, наверное, знал, что Агафон привёз много золота. Или увидел. Правильно? — спросил у девушки. — Впрочем, может, и ещё какие-то причины были, о которых мы не знаем. Кстати, может, ты уже знаешь, где Агафон оставил оленя с золотом экспедиции?

Уля отрицательно закачала головой:

— Теперь олень не у Гафона, а у убийцы. И солото, что вёз олень из-под Кучума, тоже у него. — И уже твёрдо, уверенно: — Найтём убийцу — найтём солото!

— Эх, мать! — опять взорвался Филя. — Этаки всё у тебя сладко да гладко. Сапоги туда, сапоги сюда. Убил тот, да убили того. А как найти убийцу?

— Тетушка каварит, — Уля взяла в свою ладонь руку Загбоя, — хочешь поймать сополя, найти его добычу и потмани его. Так я говорю?

— Эко! Правда, внуська, — покачал головой следопыт.

— Значит, нато найти Гафона.

— Где же его теперь найдёшь-то? Ты же сама говоришь, что его Чабджар сожрал? — не унимался Филя.

— Значит, надо вскрыть брюхо Большой рыбе, — догадался Сергей.

— Нельзя, отнако! — испуганно залопотал Загбой. — Чабджар — святой змей! Духи гор будут гневаться. Он помогай Амака, лови рыпу Ченке. Ченка много рыпы лови! Не путет Чабджар, не путет рыпа.

Все замолчали. Загбой — авторитет. Против него слова не скажи, обидится. А если обидится, не подходи, долго разговаривать не будет. Эх, вот если бы был здесь Костя или полномочные тайной полиции, вот тогда, может быть, Загбоя удалось убедить. Следопыт уважает власть. Большую рыбу надо поймать и как можно скорее, потому что с каждым часом пища в желудке Чабджара рассасывается. Но Кости и полномочного нет. Они поехали по тропам проверять секреты — засады на Агафона.

Снизу, от второго озера, нарастает шум. Возвращаются горе-рыбаки. Впереди всех на олене едет Ченка. Она обижена на весь белый свет, а особенно на казаков, которые вопреки её запрету стреляли, но не убили Чабджара. Она хмуро насупила брови и, даже не заговорив с Загбоем, молча проехала мимо в сторону прииска. Теперь не будет разговаривать с казаками и старателями долго, пока не потеплеет на душе или кто-то не нальёт в кружку спирт.

Сзади разбитой гурьбой плетутся казаки, за ними старатели. Казаки понуро опустили головы, краснеют от стыда. Каждый из них выпалил по десятку патронов, но никто так и не смог остановить Большую рыбу. Старатели идут на некотором расстоянии, вслух осмеивают казаков, острят колкими шутками, что напрямую оскорбляет защитников Отечества:

— Вот те стрелки! Палки им в руки, а не карабины!

— Как с ружжом, так и с бабой!..

— А они с бабами не могут, они мажут…