Тайна проклятого озера

– Вам сложно будет поверить, но телевизор для меня – недавнее изобретение, – словно бы оправдываясь, пояснил Юлиан, – про интернет я и вовсе молчу.

Гвен с улыбкой толкнула его в бок.

Сегодня с ними была Джил. Она сидела на ковре, опираясь спиной на колени Райдена и с интересом прислушивалась к разговорам.

Младшая Гатри-Эванс то и дело поглядывала на старшего брата. Ее исчезновение и трогательная встреча на берегу заставили пойти трещинами ледяную стену, много лет отделяющую их друг от друга. Или лучше сказать: огненную? С таким даром Амир не мог не быть опасен для окружающих. Многое в его поведении становилось понятным после той ночи в замке.

Райден украдкой рассматривал Джил. Она была задиристой младшей сестренкой правильного до заумности Гатри-Эванса. Смешной и милой в своем упрямстве. Он и не заметил, как она выросла. Как стала по-настоящему красивой девушкой. Почему-то он никогда не думал о Джил с этой точки зрения.

Райден нагнулся и дернул ее за кончик длинного хвоста.

Джил обернулась и посмотрела на него с таким ужасом, словно он признался, что стал каннибалом. Ее взгляд метался по его лицу, но что-то ее все же успокоило. Райдену даже стало стыдно за свою детскую выходку.

Покачав головой, Джил обернулась к остальным.

– Я не просто так попросила вас позвать меня сюда, – неожиданно громко сказала она и, дождавшись, пока все посмотрят на нее, продолжила: – Мне есть что сказать Кругу. Кое-то очень важное.

Аттина отложила книгу. Амир подошел поближе.

– Я хотела вернуть это. – Джил вытащила из объемной сумки, которая стояла рядом с ней на ковре, Книгу Коллингвудов.

– Откуда она у тебя? – изумилась Аттина. – Илай сказал, что книга пропала вместе с Мариной.

Джил взглянула на нее безо всякой симпатии.

– Я солгала полиции, когда сказала, что не видела того, кто напал на меня. Гнев Богов – это альв, бесплотный дух, который вынужден пользоваться телом одного из наследников пяти Старших семей, пока не восполнит свою силу в День Сопряжения. Того, кто был с Мариной на озере…

– …и бросил ее там? – упавшим голосом уточнила Гвен.

Джил помолчала.

– Марина была моей подругой. Я знала ее секреты, ее мечты, ее самые сокровенные желания. У нее было все, и лишь одно она так и не смогла получить, – после паузы продолжила младшая Гатри-Эванс, бросая выразительный взгляд на Аттину. – Я изучила каждое слово в Книге Коллингвудов, и случившееся на озере лишь подтвердило мои подозрения. Вероятно, обитающая в озере Тварь исказила магию призыва.

– Ты хочешь сказать, что мозги Идриса гуляли отдельно от него, расположившись в Илае Коллингвуде? – уточнил Юлиан.

– Он словно видит себя со стороны, называет в третьем лице. А у вас есть другое объяснение?

– То, что ты называешь Тварью, никогда бы не причинило вреда Вейсмонтам.

– А что, если он, наоборот, пытался ее спасти?

– В любом случае мозги Идриса воссоединились с ним в озере, значит, до Дня Сопряжения нам ничего не угрожает, – подытожил Райден.

– Час от часу не легче…

– Но как Илай обманул следователя? – все же спросила Аттина.

Райден пожал плечами.

– Той же ночью появилась куча фотографий. Сильно сомневаюсь, что кто-то из гостей был достаточно трезв, чтобы сказать, во сколько Илай приехал на вечеринку. А барменам и девочкам нет резона подставлять выгодного клиента. Да и камер видеонаблюдения в таких заведениях не водится, иначе полиция узнала бы о многом таком, во что ее посвящать не намерены. Например, на чем именно держится бизнес… подобных заведений.

* * *

Гвен Коллингвуд в его рубашке и на его же кухне смотрелась на удивление уместно. Сходив в душ и заварив чаю, она сияла, как фунт стерлингов, каждый раз, когда смотрела на него.

Юлиан собирался оттолкнуть принцессу Коллингвуд, чтобы она не вздумала к нему привязаться, но все, что он делал, только заставляло ее липнуть к нему все сильнее.

Райден повез Джил и Аттину по домам, Амир дипломатично испарился. Несмотря на всю неуместность обстоятельств, Юлиан все никак не мог отделаться от мысли, как хорошо Гвен Коллингвуд в его рубашке смотрелась бы на этом самом столе, томно откинувшись на деревянную столешницу, или у окна… или, еще лучше, в его спальне и вовсе без рубашки, что уже изрядно напоминало помешательство.

Юлиан запрещал себе даже думать об этом, но мысль раз за разом возвращалась, сколько бы он ее ни гнал: принцесса Коллингвуд чертовски хороша собой. И он тайком мечтает о ней, как мальчишка, с того самого момента, как она нахально швырнула в него его же курткой, выставляя напоказ бесконечные ноги в блестящих босоножках.

Или когда она прижималась к нему в фонтане, размышляя отнюдь не о магии.

Прямолинейная Гвен Коллингвуд недвусмысленно заявляла о своих желаниях, даже если не произносила их вслух.

Пора признаться себе: он хочет ее с того самого момента в про́клятом всеми Богами баре, где понял, что не может позволить ни одному придурку, кроме него самого, прикоснуться к ней.

Он поторопился, думая, что катастрофа случилась в замке, когда он поцеловал ее. Нет, она происходила сейчас.