Тайна проклятого озера

Теперь, когда я лучше понимала события, происходящие в замке, становилась очевидной необходимость задуматься, как спасти принцессу, запертую в башне из долга и вины перед собственной семьей.

– Ориан Грант, – произнесла Аттина, – дочь Уильяма Гранта, баронета Кальхома. Мои сны – это ее жизнь. Ориан ходила по этому самому берегу, жила в замке, стала невестой Идриса вместо Айрис Коллингвуд. Принцесса была предана своей семье, и, когда пришлось выбирать, она отказалась от своей любви. – Аттина помолчала, подбирая слова. – Только когда замкнули Круг, я вспомнила все. Юлиан не хотел, чтобы ты когда-нибудь об этом узнала. Это его ноша и его боль. К тебе это…

– Не имеет отношения?! – Гвен остановилась и стиснула кулаки. – К тебе имеет, даже к Амиру, а вот ко мне нет?!

– Ну, может, все дело в том, что в Амира Гатри-Эванс Юлиан Барлоу никак не может быть влюблен. Аттину всерьез не воспринимает, без обид. – Райден поравнялся с ними и пошел с другой стороны от Гвен, подстраиваясь под ее шаги. – А вот перед тобой он до последнего пытался сохранить лицо, чтобы не разбивать романтические иллюзии суровой двухсотлетней действительностью.

Гвен повернулась к нему.

– Не верю ни единому твоему слову!

– И не надо. Это только предположения, – легко согласился Райден. – Сходи и спроси у него самого. В конце концов, что в этом такого? Мужик – давно вдовец, уже лет двести, в наше время второй, третий брак – не редкость… А, стоп, они же только хотели пожениться. Впрочем, в те времена это было практически одно и то же. Если тебе нравятся настолько несвежие кавалеры, кто я такой, чтобы тебя отговаривать… Ой! Она в порядке, – подытожил Дэвис, потирая пострадавшее плечо. – Раз дерется, значит, все нормально.

Аттина тихонько хихикнула, наблюдая, как Гвен разворачивается и размашисто шагает обратно к замку.

Младшая Вейсмонт перевела взгляд на Райдена и внезапно поняла, что они впервые остались наедине, с того самого момента как он…

– Вернемся скорее, – отрывисто произнес Райден Дэвис и отвернулся. Очевидно, он понял, о чем именно она подумала.

Аттина смущенно побрела вслед за ним. Опять она все испортила. Ей хотелось вернуть друга, хоть часть ее и понимала, что это невозможно. Ничего между ними уже не будет как раньше. Как бы ей того ни хотелось.

* * *

Юлиан обернулся.

Крайне раздраженная Гвен Коллингвуд торопливо поднималась на стену, чудом уцелевшую после того, как Идрис решил размяться и практически сравнял замок с землей. Возвышаясь над грудами камней, остались стоять только донжон и западная стена, которая по большому счету должна была рухнуть первой. Складывалось впечатление, что Идрис оказал ему любезность, сохранив эту площадку в ее первозданном, постепенно разрушающемся виде.

– А где остальные?

– Уехали! – искренне возмутилась Гвен, уперев руки в бока. – Райден Дэвис – на моей машине! Это самый настоящий угон!

– С такими друзьями враги не нужны, – усмехнулся Юлиан. – Обратись к Гатри-Эвансу, он дает юридические консультации по имущественным вопросам.

– Весело тебе?! – Гвен громко выдохнула и уселась рядом с ним. – Теперь… либо я иду пешком по трассе, либо прошу тебя отвезти меня домой. Даже не знаю, что хуже.

– Я могу сам предложить отвезти тебя домой, тогда просить не придется.

– Весело тебе, да?

– Мне – нет, – отрезал Юлиан.

Гвен мгновенно стала серьезной.

– Прости. Тебе должно быть…

– Здесь нечего сравнивать.

Юлиан хотел сказать какую-нибудь колкость, как и всякий раз, когда она оказывалась слишком близко, словно бы под кожей, но почему-то промолчал.

Гвен не просто ему нравилась, она была как наркотик, от которого кружится голова и останавливается время. Огромных усилий стоило не говорить с ней, не прикасаться. Будь его воля, он бы таскался за ней как приклеенный, пока бы до смерти ей не надоел.

– Почему? – коротко спросила Гвен Коллингвуд.

Он не сомневался в том, что именно она хочет знать.

– Богам нет дела до простых смертных. Я понятия не имею, что со мной станет после Дня Сопряжения. Я могу исчезнуть, стать ничем. Позволить тебе привязаться ко мне, когда у нас так мало времени, просто безответственно.

Гвен всхлипнула.

– Дурак. Я уже привязалась к тебе! Ты поэтому… поэтому так себя ведешь? Не потому, что я Коллингвуд, не потому, что все еще любишь свою погибшую невесту? Отвечай!

– Принцесса Коллингвуд, ты снова что-то требуешь, хоть и знаешь, что я подобного терпеть не могу.

– Отвечай! – Гвен не собиралась позволять ему сбить ее с толку.

– Ну хорошо, – сдался Юлиан, заметив, как дрожат слезы на длинных черных ресницах. – Я не хотел, чтобы ты…

Гвен бросилась на него без предупреждения, опрокидывая спиной на камни.

Долго сдерживаемая ярость, обида, облегчение, нежность, страсть – чувства, что так долго жили в ней, не имея выхода, прорвались наружу бурным потоком, сметающим все на своем пути.