Тайна Саммервуда

– Угу, плоть от плоти, – вздохнул Рэнди. Объяснять брату нюансы нового задания, когда тот в таком состоянии, не имело смысла. – А родила её твоя задница.

Лу вздёрнула брови и гаденько ухмыльнулась.

«Догадалась, значит. Смышлёная», – повеселел он.

– Что? – Клайв тоже заметил её ухмылку и попытался придать пьяной физиономии грозный вид, отчего стал выглядеть ещё более нелепо. – Ничего такого не было. Никогда! Я… мне… только женщины! Ты же видел… ты сам прогнал двух!

– Угу, ты им сонет читал, – хохотнул Рэнди, – пока они перед тобой голышом тискались.

– Ты свечу не держал! – парировал Клайв, и в доказательство своих слов попытался ухватить за грудь Лу, а та в долгу не осталась.

– Не советую, – осклабилась она.

Клайву хватило её выразительного взгляда, чтобы сразу же отдёрнуть руку.

– Ну вот и познакомились, – улыбнулся Рэнди. – А теперь пойдём сядем где-нибудь. Есть разговор.

– Ваша Светлость! – Из коридора донеслось истошное сопение и следом – громкий стук.

«Чёртов Френн! Эта плешивая рожа появилась на свет с одной целью – постоянно мне мешать. Ещё пара таких ударов – и дверь слетит с петель», – обреченно отметил Рэнди.

– Отсылай своего головореза, иначе… – Лу озвучила его мысли, и в тоне отчётливо прозвучала угроза.

Клайв её уловил, но продолжил ёрничать:

– Иначе что?

Он и трезвым терпеть не мог, когда его загоняют в угол. Однако на споры ни у кого не оставалось времени.

– Иначе вылетишь в окно вместе с нами, – предупредил Рэнди. – Разговаривать будем всё равно, но на газоне и со сломанным позвоночником. А потом надо будет кое-что сделать. У нас дело, забыл?

– Это у тебя дело, – Клайв задумчиво созерцал потолок. – А у меня – горе. Я в трауре и делами временно не занимаюсь. Моя матушка преставилась три дня назад, – с пьяной грустью добавил он, обращаясь к Лу. – Моя единственная и любимая матушка.

– Сочувствую. Моя когда-то тоже, – она отпустила решившего предаться унынию Клайва и обернулась к его брату: – Слушай, надо что-то делать! Он же сейчас проломит доски, и мы здесь все преставимся.

– Угу, – Рэнди покосился на вздрагивающую дверь.

– Давай так. Я открываю, он влетает, ты берёшь… – Лу стащила со стола скатерть и швырнула ему, – это. Р-раз – и на башку. Я напрыгиваю сзади ему на плечи. Ты – хоба – ногой в живот. Или в пах. Лучше в пах. Он орёт, мы его валим, он падает, стонет, ты садишься сверху. А потом… потом мы его свяжем. Ну и вырубим ненадолго, конечно.

За неимением альтернативы, это был прекрасный план, однако Рэнди даже не успел оценить их шансы на успех. Под очередным ударом деревянная панель с треском проломилась, и им пришлось импровизировать на ходу.

Рэнди тоже перестал держать брата, отчего Клайв плюхнулся на паркет и сопроводил недовольство парой ругательств. Никто его не слушал – Рэнди метнулся к двери, скручивая на бегу скользкий шёлк. Как раз вовремя, потому что Френн успел просунуть лапищу в образовавшуюся дыру, дотянуться до замка, а следом – и распахнуть дверь. Но стоило ему появиться в проёме, как Рэнди набросил скатерть на его широкую шею, дёрнул к себе, сводя концы крест-накрест.

«Вот же здоровый бугай! Такому вырваться – раз плюнуть».

И в этот момент на белобрысую лохматую голову с характерным шумом обрушился стул. А потом и сам Френн обрушился на пол бессознательной тушкой прямо к ним под ноги.

Рэнди, продолжая удерживать в руках оба конца скатерти, перевёл взгляд на Лу и обратно на Френна.

– А где «напрыгиваю сзади, по животу ногой, в пах» и это всё?

– Мне показалось, так быстрее, – просто ответила она и виновато пожала плечами.

Глава 5. Миссис Стедмен

«Ещё одна крошечная победа! Ради неё стоило задыхаться в душной грязной таверне, пропустить мимо ушей пьяные ругательства и закрыть глаза на инцидент в спальне».

Элберта с трудом подавила желание вскочить с кресла и захлопать в ладоши. Особенно, когда стеллаж за спиной Леджера расчертили яркие лучи. Это, конечно же, был добрый знак – выглянувшее из-за туч солнце будто благословляло на дело.

Пульс в висках Элберты стучал так оглушительно-торжествующе, что если бы Леджер продолжал говорить, она бы ничего не расслышала. А слушать его, тем не менее, было довольно приятно: сложись всё по-другому, этим низким глубоким тембром можно было заворожить любую аудиторию от мала до велика. Заворожить тембром, а следом – идеей, доводами в пользу того, что солярная энергия может легко потянуть за собой научно-технический прогресс.

– Ох, Леджер, – Элберта никогда бы не подумала, что будет так волноваться. – Я ужасно благодарна вам за то, что вы не отказались… что согласились помочь и… за то, что вам всё ещё… вам не безразлично дело профессора.

– Да нет… что вы… это я должен… вас… – он смутился. Покраснел, отвернулся, делая вид, что смотрит в окно.

Элберта улыбнулась. Её жгучая радость постепенно утихала, сменяясь не менее жгучим желанием разузнать как можно больше о профессоре Стедмене и его загадочной обсерватории.