Тайна семи звезд

Докладчик, между тем, пустился в рассуждения о том, что от Бога «светолитие» передается ангелам, а от них — иерархии церковной. Ангелы непрестанно славят имя Божие и причащаются Божественному Свету. Но существует и на земле особый лик, которому усвоено наименование «ангельского» чина:

— Представители его носят ангельский образ и воплощают в своей человеческой, земнородной природе дух бесплотных небожителей.

Иноки, монахи и схимники призваны к тому, чтобы быть посредствующими звеньями в цепи, соединяющей Бога через ангелов с людьми, продолжал докладчик. Иночество должно быть преисполнено Божественным Светом, «преломлять его в делах чистоты, милосердия и боговедения». Сущность взаимоотношений между мирами человеческим, иноческим и ангельским выражена в словах пословицы: «Свет мирянам — иноки, свет инокам — ангелы». Монашество не является эгоистическим уходом от мира; напротив, оно служит миру, «просвещая окрест себя весь мир, всех человеков». Цель иночества заключается не в спасении от мира, а в спасении мира. Монахи не только молятся за мир, но и осуществляют попечение о тюрьмах, больницах, лепрозориях, детских домах.

Но есть у монахов и совершенно особое служение, о котором часто забывают — это служение мудрости, боговедения и просвещения. Подобно ангелам, «зеркалам Божественной мудрости», монахи суть светильники Божественного Света: они должны нести этот Свет, просвещать мир, вразумлять его. История монашества во все века и во всех странах знала множество примеров иноков, которые, будучи сами высокообразованными и просвещенными людьми, становились просветителями многих своих современников.

— Марина, посмотри, какие у него красивые руки, — сказала женщина средних лет в изящной синей шляпке, поверх которой был намотан серый шарф. Это была Софья Михайловна Лопухина, урожденная Осоргина. Она сидела прямо напротив докладчика и обращалась к соседке, девушке с длинными русыми волосами.

— Да, мама́, — сказала девушка.

Руки у архимандрита были действительно красивые, крупные, с длинными тонкими пальцами. Во время выступления он держался за кафедру, и руки были хорошо видны.

— Это руки аристократа, — прошептала женщина. — А глаза какие!

Глаза у него были большие, глубоко посаженные. Во время чтения он держал их опущенными, но иногда поднимал и обводил взглядом слушателей. Когда какая-то мысль его особенно увлекала, глаза вспыхивали на мгновение, потом он снова их опускал.

Русское иночество архимандрит назвал настоящим орденом проповедников. На протяжении столетий, говорил он, иноки оказывали мощное влияние на развитие русской цивилизации и культуры:

— Огласив сначала народ евангельским учением, они постепенно внедряли в него начатки христианской культуры: перевод святоотеческих творений, богослужебные книги, крюковые ноты и изумительные памятники иконописного искусства. Икона расцвела и заблистала яркими красками из монастырской келлии. Монастыри на всем протяжении истории Русской Церкви были в большей или меньшей степени центрами просвещения.

Потом он стал рассказывать о западном ученом монашестве. Кристаллизация творческих сил в католичестве происходила несколько иным путем, чем в православном мире, говорил он. В западное монашество, в частности, был внесен принцип «дифференциации сил»:

— Монашество распределилось по своим целям и внешним условиям жизни на ордена и конгрегации. Появилась орденская организация проповедников, миссионеров, инквизиторов. Ученым орденам и конгрегациям латинства мир обязан неоценимыми культурными сокровищами. Сама селекция монашествующих по их личным стремлениям способствовала экономии духовных сил и концентрации культурных начинаний. Знаменитые аббатства просияли на весь мир своими систематическими монументальными трудами в разных дисциплинах богословия, истории, археологии, языковедения или иных наук.

Он отпил глоток воды из стоявшего рядом стакана. К этому моменту в зале никто не разговаривал. Бросив взгляд на публику, архимандрит стал говорить о том, что в среде монашествующих должно быть место для людей самых разных призваний, дарований, способностей. Да и монастыри, по крайней мере некоторые, должны быть устроены таким образом, чтобы в них создавались условия не только для «телесного подвига», но и для умственного труда: