Тайна семи звезд

— Подвиг заключается не только в физическом труде, и богоугодным делом может быть не только работа в огороде, но и изучение ассиро-вавилонской клинописи или сравнение рукописей. Наука тоже подвиг! Подвижник науки, какой-нибудь доминиканец или бенедиктинец знает, что он будет иметь все, для научной работы нужное, и что его от нее ничто не будет отвлекать. Наука — его главное и святое дело, его цель и задача, а не какое-то подозрительное и опасное для спасения души предприятие. Его не страшит, что его смогут послать обслуживать какое-то ему совсем чуждое дело, для которого абсолютно не нужно знать коптского языка или истории догмы. Чистому делу науки может отдаться с полным спокойствием совести тот, кто имеет вкус и призвание к науке. Ученый монастырь с его храмом и библиотекой, а не только с огородом, швальней, рухольной и другими хозяйственными департаментами, и в таком монастыре рядом с библиотекой и археологический музей, чтобы уже не говорить об обсерватории, — это подлинный скит, подвизалище ума и науки.

В это время за окнами послышались одиночные выстрелы. Слушатели начали беспокойно оглядываться по сторонам, члены президиума стали переговариваться между собой. Докладчик сделал паузу. Когда все стихло, он продолжил, как ни в чем не бывало:

— Когда в одной монастырской ограде встречаются люди разных духовных дарований, разных стремлений и разных коэффициентов культуры и умственного напряжения, тогда-то вот и неизбежны упомянутые искушения монашеского быта. В общую массу среди неблагоговейных простецов, иноков, коих всегда большинство, попадают и духовно утонченные натуры, пытливые умы, иноки с большим культурным зарядом и запасом, ушедшие в монастырь, чтобы в его тишине читать, переводить, исследовать, писать, творить, словом, светить миру светом науки. Богослов, прошедший школьный путь семинарии и академии, желает в монашеской свободе духа подвизаться на путях богословской или иной науки. При отсутствии ученого ордена, ученых монастырей он попадает в среду простецов, в обычный бытовой круг.

Такого инока, продолжил докладчик, не понимают, начинают подозревать в неблагонадежности, стеснять и преследовать. Таким инокам говорят: «вы — ученые, а мы — толченые», причем ученость воспринимается как недостаток, а «толченость» как достоинство: обскурантизм возводится в ранг «необходимого условия для монашеского делания».

Даже при доброжелательном отношении на ученых иноков смотрят как на каких-то чудаков, занимающихся неизвестно чем непонятно ради чего. Возникают курьезные ситуации:

— Иноки одного известного монастыря недоумевали, зачем надо было одному их ученому собрату, такому вот именно заблудившемуся в их среде ученому мужу, читать святых отцов в греческом подлиннике, когда есть русское собрание их творений. Другому ученому мужу не без труда удалось получить от отца игумена записку к отцу библиотекарю с разрешением «поработать в библиотеке». Благостнейший отец библиотекарь выдал ему тряпку протирать полки и книги. На запрос, что нужны книги для чтения, было отвечено недоумением: «Какая же это работа — книжки читать? Это не работа, а блажь и пустое дело».

Докладчик говорил уже довольно долго, и, когда он в очередной раз прервался, чтобы отпить воды из стакана, митрополит Евлогий выразительно посмотрел на него, указав затем взглядом на настенные часы, висевшие прямо напротив. Архимандрит сказал:

— Я заканчиваю… Могут сказать, что Православию все это чуждо, не нужно и даже опасно; что Православие сильно смирением и молитвой, а не философскими спекуляциями и учеными орденами. Но разве смирение и молитва исключают науку? Разве благочестие мешает книге и просвещению? Не усматривайте, прошу вас, в моих словах никакой критики и не ищите в них каких бы то ни было реформаторских проектов. Это просто думы, тихие и грустные думы о судьбе тех, кто взыскует сочетать монашество и науку, книгу и молитву, библиотеку и благочестие.

Голос докладчика дрогнул, когда он произносил эти слова. Под конец речи он почти уже не заглядывал в написанный текст, глаза его горели огнем вдохновения, и он произносил каждое слово, обращаясь напрямую к каждому из слушателей: