Тайна старого городища

— А что, дядя Паша, помнишь, как эта твоя подруга шкатулку вскрыла? — с улыбкой обратился он к Гридину, глядя при этом на Скорнякова.

На него же в ответ перевел взгляд и Гридин.

Скорняков молчал.

— Михаил Иванович, — продолжил Воронов. — Вы ведь сказали, что много лет не могли открыть ларец, а сейчас…

Воронов замолчал.

— Много лет мы с Иваном не открывали ларец, — ответил Скорняков. — Понимаете? Во-первых, «мы», а не «я»! Во-вторых, не «не открыли», а «не открывали»! Ларец просто ждал своего часа.

Воронов успокаивающе поднял руку.

— Речь ведь не идет об открытии, Михаил Иванович! Просто напомню, что мы сегодня похоронили вашего друга и соратника, и убийство его не раскрыто, и полиция, судя по всему, пока не имеет никаких планов расследования.

Он подошел к столу, достал сигарету и продолжил:

— Представьте себе, каковы будут ваши чувства, если выяснится, что в ларце есть хоть какая-то ниточка к разгадке всей этой истории.

Скорняков сел в кресло, уперся локтями о крышку стола и устало сказал:

— Делайте, что хотите.

Воронин демонстративно развел руками, а Гридин возразил:

— Михаил Иванович, не считайте меня человеком, который приехал что-то отнимать. Алеша меня позвал потому, что я ему рассказывал о ларце Сапожниковой и рисовал этот герб. Как только он увидел такой же, он опознал его и сообщил мне. Никаких секретов и интриг тут нет, поверьте. Просто я, как вы поняли, живу этой загадкой уже больше четверти века. Согласитесь, что любой намек на разгадку меня сразу же привлекает!

— Кстати, — живо повернулся Скорняков. — Вы так и не встречались с Арданским?

— И не встречался, и не слышал о нем, — ответил Гридин. — И если вы хотите как-то связать его с современными событиями, то напрасно: появись хоть какой-то его след, я бы узнал. Кстати, следов Никиты я тоже не встречал более. Он тоже пропал.

— Вы это точно знаете? — В голосе Скорнякова звучало легкое сомнение.

— Даже готов дать гарантии, — улыбнулся Гридин. — Дело в том, что деньги, которые мне заплатил Сева, и условия, которые он мне предоставил, позволяют мне до сих пор жить довольно комфортно. Правда, научился заставлять деньги работать, и это тоже интересно, но зато могу себе многое позволить. В свое время, когда российский турист еще не успел шокировать какую-нибудь там галерею Уффици своими криками «Маня, глянь-ка, тут Рафаэль!» и майками с портретами президентов, я успел посетить и основательно познакомиться не только с самыми известными музеями мира, но и с множеством небольших, можно сказать, и вовсе малоизвестных. Кстати, я, кажется, не сказал, что Мария Сухова — эксперт с мировым именем. К ней и при советской власти часто обращались с просьбой высказать свое мнение, и приезжали, чтобы она провела экспертизу, а уж когда открыли все границы, она стала по миру путешествовать по рабочим делам. Это я говорю потому, что несколько раз встречались за пределами России. Вот она и рассказала о том, что Никита исчез одновременно со мной.

— Погоди, дядя Паша, — вмешался Воронов. — До встречи с тобой она ведь была уверена, что и ты пропал без вести, а?

Гридин ответил просто, без затей:

— Леша, я для нее никто, и интересоваться моей судьбой у нее не было никаких причин, а Никита Струмилин — ее дядя, он приехал к ним в трудную минуту, поддержал, делал все возможное и, в конце концов, пострадал, фактически спасая их!

Скорняков махнул рукой, будто и не слушал их вовсе:

— Вы правы, друзья мои! Пора открывать тайны! Прошу вас, Павел Алексеевич!

Гридин внимательно посмотрел на него, подошел к столу, осмотрел ларец еще раз. Спросил:

— У вас, дорогой хозяин, найдется тонкий, но длинный клинок?

— Клинок? — не сразу понял Скорняков.

— Ну, да. Что-то вроде ножичка, но с длинным лезвием.

Скорняков поглядел на Гридина с каким-то сомнением, потом спросил:

— Нож для резки бумаги подойдет?

Гридин коротко кивнул, и видно было, что он напряжен, хотя и пытается это скрывать.

Взяв нож, он еще раз посмотрел на Скорнякова:

— Благословляете?

Скорняков кивнул, не скрывая волнения.

Прислонив кончик ножа к гербу, Гридин почти замер. Только по дрожанию прикрытых век и легким движениям пальцев рук, державших нож, можно было понять, что он что-то ищет. Так продолжалось несколько секунд, которые казались нескончаемыми. Потом Гридин замер, будто штангист, готовящийся к толчку, а потом резким, но бережным движением убрал руки от ларца.

Воронов не сразу увидел, что крышка ларца выглядит иначе. Из герба, казавшегося прежде единой сплошной поверхностью, теперь поднимался какой-то шип.

Скорняков впился в ларец немигающим взглядом — было очевидно, что он не верит своим глазам, и долго стоял неподвижно. Потом Гридин перевернул нож так, чтобы плоская рукоять легла на шип, и слегка надавил на него.

Он стоял неподвижно несколько секунд.

Потом внутри ларца что-то скрипнуло. Скорняков даже руки поднял, будто намереваясь броситься на спасение ларца, да и Гридин невольно напрягся, глянул на обоих обеспокоенно и пояснил напряженным голосом:

— Видимо, механизм не трогали так давно, что он заржавел и немного «залип».