Тайна трех четвертей

Я спросила, что случилось, но Айви не могла говорить. К ней вернулись воспоминания – понимаете, о том дне, когда она едва не утонула. Айви смогла рассказать об этом лишь значительно позже, по дороге домой. В течение многих лет она не помнила никаких подробностей, и вдруг прошлое вернулось: она вспомнила, как, находясь под водой, не могла ни вздохнуть, ни освободиться от того, что ее удерживало, вспомнила, что на берегу росли деревья вроде тех, под которыми мы сидели на пляже, и лапы Скиттла… Как хорошо вы знаете собак, мистер Пуаро?

– За долгие годы я свел знакомство с несколькими, мадам. Но почему вы спрашиваете?

– А вы когда-нибудь видели собаку вроде Хоппи?

Видел ли он? Пуаро решил, что нет. В чем и признался.

– Хоппи – эрдельтерьер, – сказала Линор. – Несомненно, вы заметили, что на всех лапах у него густая шерсть, будто меховые штаны.

– Oui. Это хорошее описание.

– Скиттл, пес, который пытался спасти Айви, также был эрдельтерьером. Пока лапы такой собаки остаются сухими, они кажутся гораздо более толстыми, чем на самом деле, потому что шерсть торчит во все стороны. Когда Хоппи в тот день подбежал к Айви, рассчитывая получить еду, его лапы были мокрыми после купания и потому казались худыми, точно пара коричневых палок. И их вид вернул Айви в тот день, когда она едва не утонула.

Понимаете, мистер Пуаро, она вспомнила, как видела мокрые лапы Скиттла, и ей показалось, всего на секунду или две, что это стволы деревьев. А из-за того, что они были тонкими, Айви подумала, что они далеко и, значит, она далеко от берега и у нее нет надежды на спасение. Я думаю, она впала в бредовое состояние от страха.

Но через несколько мгновений до нее добралась Аннабель, и появилась надежда! Айви заметила, что рядом с тонкими стволами есть и толстые – и тогда поняла, что тонкие вовсе не деревья, что они движутся взад и вперед и принадлежат собаке. И все снова обрело смысл.

Дыхание Линор Лавингтон стало хриплым.

– Вы можете представить, как опечалил меня ее рассказ, мистер Пуаро? Вернулись шокирующие мысли о том, что я едва не потеряла дочь. Если бы Айви не взяла с собой собаку в тот день, если бы пес не намочил в воде лапы, воспоминания никогда не вернулись бы. Я так бы хотела, чтобы этого не было, и я не произнесла бы тех слов, что произнесла потом, но прошлое не изменить, не правда ли?

– Итак, мы приближаемся к той неудачной фразе о ногах? – спросил Пуаро.

Он уже сомневался, что Линор Лавингтон когда-нибудь до нее доберется.

– Мы возвращались домой. После того как Айви рассказала мне о своих воспоминаниях, я была сама не своя и пыталась сосредоточиться на управлении машиной, чтобы мы никуда не врезались. Мне ужасно хотелось, чтобы она перестала говорить, а я сумела собраться с мыслями… и эти слова просто вырвались у меня! Я произнесла их неосознанно.

– О каких словах идет речь, мадам?

– Я сказала, что лапы Скиттла совсем не напоминали стволы деревьев. И добавила, что Айви следует подумать о том, чтобы поменьше плавать, потому что скоро ее ноги станут все больше напоминать стволы деревьев. Я сразу же пожалела о своих словах. И все же в них было кое-что положительное: Айви ужасно на меня рассердилась. И воспоминания о том, как она едва не утонула, исчезли. Теперь она могла лишь ненавидеть свою бессердечную мать.

Я произнесла эти слова не затем, чтобы причинить ей боль, – на самом деле я не считаю ее ноги похожими на стволы, – я лишь хотела, чтобы она подумала о чем-то другом, выбросив из головы ужасные воспоминания. Я хотела, чтобы она обратила внимание на будущее, а не на прошлое. Я долгие часы приносила ей извинения и решила, что ее обида осталась в прошлом, я правда так думала, а через несколько месяцев, за обедом… ну я вам уже говорила.

– Мадемуазель Айви рассказала вашей сестре и деду о том, что произошло на пляже и что вы ей сказали?

– Да.

– И какова была их реакция?

– Аннабель, конечно, пришла в смятение, – с привычным нетерпением ответила Линор. – На каждую слезу, пролитую кем-либо, Аннабель должна ответить потоком собственных.

– А мсье Панди?

– Он ничего не сказал, но выглядел ужасно несчастным. Я не думаю, что его расстроили мои слова, – его встревожил страх Айви, которая думала, что умрет. Возможно, ей следовало оставить неожиданно всплывшие воспоминания при себе. Это все влияние Аннабель. Прежде у Айви никогда не бывало таких эмоциональных всплесков. И даже после того как обед был испорчен, ей, видимо, показалось этого недостаточно! В день смерти дедушки я шла по лестнице, когда услышала громкие рыдания. Плакать можно тихо, вы же знаете, мистер Пуаро.

– Вы правы, мадам.