Тайна трех четвертей

– Дома. Почему все спрашивают меня про платье? Какое это имеет значение? Я не надевала его с того дня, как умер дедуля.

– А оно намокло, когда вы опускали голову дедушки в воду? – спросил я.

Она посмотрела на меня, словно собираясь потерять сознание.

– Да.

– Ваша сестра Линор сказала Пуаро, что ваше платье было совершенно сухим.

– Она… должно быть, она не заметила.

– А если я вам скажу, что Джейн Доккерилл нашла ваше голубое платье – его мокрым завернули в целлофан и клейкой лентой закрепили под кроватью Тимоти Лавингтона в школе?

На лице Аннабель Тредуэй появилось нескрываемое удивление.

– Вы все выдумываете, чтобы сбить меня с толку, – заявила она. – Специально!

– Или мешаю придерживаться заранее выученного рассказа, упоминая неудобные факты?

– Вы искажаете мои слова! Пожалуйста, примите мое признание.

– Пока не могу. Вы уверены, что не прикрепляли свое платье к кровати вашего племянника? Неужели вас не обеспокоило, что оно было мокрым и пахло оливковым маслом? Неужели вам не пришло в голову спрятать его где-нибудь подальше от дома?

– Что ж, ладно, – дрожащим голосом сказала она. – Да, я это сделала.

– Но когда я попросил вас подтвердить, что вы спрятали платье под кроватью Тимоти, вы сказали, что оно дома. Зачем вам было лгать, если вы уже признались в убийстве? Я не думаю, что вы стали бы так поступать.

– Имеет значение только одно: я убила моего деда. И готова поклясться в суде, что сделала это. Вы можете арестовать меня немедленно и поступить, как обычно поступают с преступниками – но вы должны мне кое-что обещать в обмен на признание. Я не хочу, чтобы Хоппи оставался в Комбингэм-холле после того, как я окажусь в тюрьме. За ним будут неправильно ухаживать. Дайте слово, что вы найдете человека, который станет его любить и заботиться о нем.

– Вы сами будете делать и то и другое, – весело сказал я ей. – Мне совершенно очевидно, что вы никого не убили.

– Я убила. Дайте мне Библию, и я поклянусь.

– Значит, на Библии? А вы поклянетесь жизнью вашего пса?

Губы Аннабель Тредуэй превратились в ниточку. На глазах появились слезы. Она молчала.

– Хорошо, мисс Тредуэй, скажите мне: почему вы утопили вашего дедушку?

– На это я легко могу ответить. – В ее голосе и глазах появилось очевидное облегчение. Я почувствовал, что сейчас она может сказать правду, во всяком случае, ее часть. – Дедуля кое-что узнал обо мне. И из-за этого собирался вычеркнуть меня из завещания.

– И что же он узнал?

– Я никогда вам не расскажу, – заявила Аннабель Тредуэй. – И вы не можете меня заставить.

– Верно, не могу.

– Вы намерены арестовать меня за убийство?

– Я? Нет. Я должен проконсультироваться с мистером Пуаро, а потом, возможно, связаться с полицейским участком.

– Но… что мне теперь делать? Я не собиралась возвращаться домой.

– Боюсь, вам придется – если только у вас нет возможности отправиться в другое место. Поезжайте домой, гуляйте с псом и ждите, появится ли кто-нибудь, чтобы арестовать вас за убийство. Я считаю, что это крайне маловероятно, но кто знает? Быть может, вам повезет!

Глава 29 Внезапное длинношеее

Свернув за угол своей улицы вечером того же дня, я увидел, что дверь дома, где я жил, распахнута, а моя домовладелица миссис Бланш Ансворт стоит в дверном проеме и готова броситься мне навстречу, как только я появлюсь.

– О нет, – пробормотал я.

Она переминалась с ноги на ногу, размахивая руками, словно кто-то просил ее изобразить дерево, атакованное ураганным ветром. Неужели она думает, что я до сих пор ее не заметил?

Я постарался изобразить лучшую из своих улыбок.

– Здравствуйте, миссис Ансворт! Чудесный вечер, не правда ли?

– Я рада, что вы вернулись! – сказала она. Как только я оказался рядом, она схватила меня за руку и втащила в дом. – Пока вас не было, один джентльмен нанес вам визит. Мне он совсем не понравился. Очень странный тип. Я многое повидала, но такого встретила впервые.

– Вот как, – сказал я.

Главное достоинство миссис Ансворт состоит в том, что ей не нужно задавать вопросы. В течение нескольких минут после случайной встречи она обеспечит вас полным списком всех мыслей, которые приходили ей в голову, и всех событий, произошедших с того момента, как вы в последний раз ее видели.

– Стоял здесь, будто фигурка из китайского фарфора. Словно кто-то сделал его из глины. И он был таким вежливым – даже слишком, если уж на то пошло.

– Вот как, – повторил я.

– У меня появилось странное чувство с того самого момента, как я его увидела. «Не будь глупой, Бланш. Из-за чего ты беспокоишься? – сказала я себе. – Джентльмен ведет себя учтиво, ну, может быть, слишком сдержанно, но тебе не стоит тревожиться. Если бы все джентльмены, которые к тебе обращались, обладали такими хорошими манерами»… А потом он вручил мне пакет, чтобы я передала его вам, и сказал, что он для инспектора Эдварда Кетчпула, на нем был написан ваш адрес, так что я не стала спорить. Все тщательно завернуто, и я не думаю, что там что-то слишком отвратительное, но тут никогда не знаешь заранее, верно? А еще он круглый.

– И где пакет? – спросил я.