Тайна убийства Столыпина

— Всё это похоже на плохую выдумку, — сказал он. — У меня нет никаких богатств в имении: если на меня хотят совершить покушение, это совсем другое дело. Не думаю, что Курлов такой дурак, чтобы готовить моё убийство. Что оно ему даст? Он не станет премьер-министром и министром, потому что не имеет таких способностей, и всё это, конечно, знают. Наступит день, когда государь поймёт это...

— Но, папа, Курлов твой явный недоброжелатель... — заметила дочь.

— Пойми меня, я не могу убрать Курлова. Его утвердил государь. Если против Курлова будут какие-нибудь веские аргументы, то государь его отправит в отставку, а так... На основании секретных информаций, почти слухов, государь в его неискренность не поверит. А мне стыдно убеждать государя в обратном, для меня это слишком несолидно, чтобы говорить с ним на такую щепетильную тему.

— Но почему ты, глава правительства, не можешь устранить одного лишь товарища министра? — спросила Мария.

— Неужели ты не понимаешь, дорогая моя? Я живу со связанными руками. Неужели ты не видишь, что я принял правительство в трудное время и многое сделал для того, чтобы оно сохранило в стране порядок и добилось успехов, а теперь, когда порядок восстановлен, многим кажется, что я вовсе им не нужен. А я думаю не о себе, а о государстве. Я хочу ещё немного потерпеть и сделать всё то, что задумал. Из-за Курлова не пойду в оппозицию к государю, которому обещал спокойствие и реформы, столь необходимые государству.

Были ли враги у Столыпина?

Как видим, были. К революционерам прибавился генерал Курлов, а за ним стояла, судя по всему, императрица, которой казалось, что активный, энергичный и заносчивый премьер, в отличие от остальных членов правительства и придворных, иной раз проявляет норов и готов отстаивать свою личную точку зрения, не в пример иным, более покорным.

Был и ещё один серьёзный недоброжелатель, о котором сам премьер не знал, не догадывался, — Григорий Ефимович Распутин, так уважаемый государыней. Этот противником был серьёзным, не то что другие.

Были в противниках и некоторые члены Государственного совета — им не нравилась напористость премьера. Были в противниках и многие депутаты Думы, члены различных партий, которые не принимали новшества и идеи Столыпина. Всё, что предлагал он, было им не по вкусу, и они сопротивлялись принятию законов по-столыпински, а хотели по-своему, хотя многое не видели столь глубоко, как он.

Журналисты и публицисты тоже старались вовсю, критикуя в своих изданиях предложения и планы премьера.

Ему, конечно, доставалось, но он терпел. На мелочи не обращал внимания, на крупные выпады отвечал прямо, глядя в глаза. Товарищ министра, верный друг и помощник Крыжановский, рукой которого написаны многие документы по поручению Столыпина, очень верно выразился однажды:

— Пётр Аркадьевич напоминает мне мощный корабль, который идёт упрямо вперёд, разбивая торосы, и ни одна преграда ему не может противостоять. Единственный недостаток в нём — отсутствие хитрости, и этим пользуются противники, плетущие против него интриги!

Если покопаться в годах, предшествующих трагической гибели премьер-министра, то обнаружатся и другие недруги главы правительства.

Вспомним, что несколько лет назад против Столыпина рьяно выступала группа генерала фон дер Лауница, собиравшая вокруг себя так называемых русских патриотов. Вначале они хотели найти с Петром Аркадьевичем общий язык, но потом, когда им не удалось навязать ему своё мнение и свою тактику действий, они стали активно выступать против премьера, устроив на него травлю в печати.

Боевая дружина, организованная фон Лауницем, стала вторгаться в сферу деятельности охранного отделения. Сам генерал выдвигал в руководители дружины некоего Юскевича-Красковского, которому доверял. Дружинников всегда можно было увидеть в приёмной градоначальника. Тот ими восторгался:

— Вот это настоящие русские люди, связанные с простым народом! Они хорошо знают его настроения, думы, желания. Наша беда в том, что мы с ними мало считаемся. А они все знают лучше нас...

Дружинники Союза русского народа организовали несколько убийств известных людей, и об этом узнали в обществе. Надо было принимать меры, Столыпин меры принял.

Когда Герасимов доложил министру о действиях дружинников и о том, что с их участием организовано в Финляндии убийство члена первой Думы кадета М.Я. Герценштейна, Столыпин возмутился:

— Как такое возможно?

Герасимов сказал, что информацию об этом предоставил сотрудник Михаил Яковлев.

— А кто такой этот Яковлев? — спросил министр.

— Мой агент, полицейский чиновник, который по моему указанию вступил в ряды Русского союза с целью сбора информации. Всё дело в том, что, как мне сообщает Яковлев, Лауниц выделил на убийство две тысячи рублей, убийцы их между собой не поделили и теперь спорят между собой, кто кому должен. Всё это получило огласку...

Да, историю с убийством напечатали в газетах. Вышел конфуз. До беседы со Столыпиным Герасимов обратился к Лауницу, своему непосредственному начальнику:

— Как быть?

Генерал махнул рукой: