Тайна «Утеса»

На обратном пути нам посчастливилось увидеть, как верхушка холма вдруг озарилась ярким светом, - это солнце, потерпевшее поражение в битве с тучами, отдавало земле прощальный салют, золотя вереск и дрок. Мы взобрались повыше и посмотрели оттуда вниз, на дом. Он тоже купался в последних лучах, но через минуту тень поглотила его, и дом как бы съежился и потускнел.

- Предположим, - опять обратился ко мне Макс, - предположим, случится худшее: вы ничего не добьетесь и вам останется только выбирать - прибегнуть к экзорсизму или отказаться от дома. Что вы сделаете?

- Откажусь от дома.

- Ясно, - протянул Макс. - Ну что ж, если бы речь шла о Джудит, и я бы решил так же.

Сверху нам было видно, как внизу, перед домом, от скалы к скале перебегает Ингрем, что-то говоря и оживленно жестикулируя. За ним по пятам следует явно заинтересованная Памела. Когда мы спустились, Памела отвела меня в сторону.

- Знаешь, мистер Ингрем считает, что мы могли бы развести здесь горечавки. И вообще он говорит, Можно все кругом засадить альпийскими растениями и устроить сад над морем. Пусть горечавки спускаются вниз по утесу. Одна приятельница его матери устроила у себя такое.

- Да, здесь можно создать нечто совершенно оригинальное, - вмешался Ингрем, - но работы потребуется уйма.

«Нашел же он время для подобных советов, - чертыхнулся я про себя, - ведь Памела еще больше привяжется к «Утесу».

Памела объяснила, что сейчас мы устроим чай и основательно подкрепимся, а ужин будет поздний и убирать придется нам самим. Между этими двумя трапезами нам следует поспать, а после ужина устроить отложенное совещание. Никто не стал возражать, только Лиззи, услышав, что она может уйти раньше, посмотрела на нас с подозрением: «Интересно, чем это вы тут займетесь, когда избавитесь от меня?» - говорил ее взгляд.

Ингрем уже забыл об утренних покаянных речах. Он сетовал, что ему никак не удается разубедить Памелу в том, что у себя в спальне она видела Кармел. Памела приняла вызов, но не стала вдаваться в объяснения, почему она так упорствует.

- Боюсь, я просто вспомнила, что я - женщина, и посему опираюсь только на интуицию, - призналась она.

Ингрем заулыбался и процитировал:

- «Le coeur a ses raisons que la raison ne connait point25.

Он был в великолепном настроении. За чаем царило веселье.

Макс поддразнивал меня и Ингрема:

- Вас с Родериком нельзя допускать к нашим исследованиям, - говорил он. - Вы же мелодрамы пописываете. Вот мы с Памелой - честные, простые души без склонности к драматизированию.

- Спасибо, Макс! - воскликнула Памела.

Ингрем живо обернулся ко мне:

- А я и не знал, что вы пишете пьесы! Вероятно, непростительное невежество с моей стороны?

И мы пустились в обсуждение трудностей, подстерегающих представителей нашего ремесла. О своих пьесах Ингрем заявил совершенно откровенно:

- Из того, что я задумываю, никогда ничего не получается! С диалогом все в порядке, ведь мы - ирландцы - всеми признанные мастера на этот счет, от рождения наделены талантом вести беседу, но какие бы серьезные темы я ни поднимал, под моим пером все превращается в фарс. А уж если роли достаются известным комикам… - Он рассмеялся. - Один режиссер как-то сказал мне, когда репетиции еще шли полным ходом: «Мы предпочитаем покойных авторов», на что я ему ответил: «К несчастью для вас, должен заметить, что от разочарования не умирают даже драматурги». Но играли они превосходно. Смотреть было одно удовольствие.

Мы посмеялись, позевали. У Памелы на лице проступила усталость, и она встала из-за стола, намереваясь подняться к себе.

- Если к семи я не появлюсь, барабаньте мне в дверь погромче, - попросила она. - Я буду немного одуревшей, решила напиться люминала. Кто-нибудь еще хочет? У меня небольшой тайный склад.

Мы все отказались, а Ингрем встревожился. Выходя из комнаты, я слышал, как он серьезно убеждал сестру:

- Пожалуйста, мисс Фицджералд, будьте крайне осторожны. Я очень не люблю, когда в ситуациях, где имеют место непонятные психические воздействия, прибегают к наркотическим средствам!

Наркотики! Я медленно поднимался по лестнице, захваченный этой новой многообещающей идеей. Наркоманка! Вот подходящий удел для моей Барбары! Итак, решено! А ее жертва - Дженифер - слепое орудие в ее руках… Да, да, Барбара - безнадежная наркоманка, лишенная наркотиков, она мечется, как в аду, - в аду, сотворенном ее собственными руками. Превосходная расплата за грехи! И Уэнди это здорово сыграет, я уже представлял ее себе: слабые, бессмысленные жесты, пустой взгляд, неясная речь, потом полный упадок сил и адские муки. Я повернулся поделиться своей находкой с Памелой - она легко взбегала за мной по лестнице, на губах ее играла улыбка.

- Послушай! Меня сейчас осенило насчет отмщения для Барбары. Вместо того конца, который тебе не нравился.

- В самом деле? - рассеянно сказала Памела.

- Да. Наркотики. Как тебе кажется?

- И ты о наркотиках! Меня только что долго по-отечески журили за них. Да, наверно, мысль неплохая.