Тайна «Утеса»

- Нет, Родди! Сам посуди - что мы знаем о Мери? Застав мужа с Кармел, она оставляет натурщицу в доме… Возможно, она даже хотела, чтобы эта связь продолжалась. А вспомни, как она поступила, когда Кармел в отчаянии вернулась сюда? Можешь представить, как Мери… Да зачем представлять, ты же это сам видел, как она, стоя на площадке, вперила взор в несчастную Кармел, а потом улыбнулась, сообразив, что надо делать. Не выгонять Кармел, Боже сохрани! Нет! Оставить ее в семье. Пусть себе Мередит рисует ее, пусть вдоволь наглядится на это изможденное лицо! И заметь - ведь именно Мери послала Кармел в мастерскую в тот последний вечер, чтобы несчастная увидела его картину. - Памела замолчала.

- Послушать тебя, так Мери просто чудовище.

- Любительница разрушать чужие судьбы вроде героини твоей пьесы Барбары.

- Постой! А ведь верно, какое совпадение!

- Не знаю, совпадение ли, что они похожи? Совпадение в другом - ты взялся писать нечто совершенно не сходное с твоими прежними вещами, именно здесь.

- Ты думаешь, на меня подействовала атмосфера дома?

- Кто знает… Но не будем отклоняться!

- Мы и не отклоняемся. Мери так же властолюбива, как Барбара, только она видит свою власть в ином.

- Барбару увлекает процесс душегубства, Мери - процесс последующего спасения. Вот и вся разница.

Кофе уже сварился и булькал, а мы не обращали на него внимания. Я налил себе и поднял чашку, как бокал с вином.

- За тебя! Ты заткнула за пояс самого Ингрема!

- Он не видел Кармел, не был ею, как я вчера вечером.

- Хотел бы я, чтобы Макс и Ингрем сидели сейчас здесь с нами.

- Но, Родди, мы же не могли бы им ничего сказать.

Мы помолчали, раздумывая о том, как все это сложно. Часы пробили половину одиннадцатого. За окнами стало спокойнее, но я все еще слышал тихие стоны - может быть, это горевала бедная Кармел, может быть, завывал ветер.

- Надеюсь, капитан так никогда ничего и не заподозрит, - сказал я.

- Ох, Родди! - отозвалась Памела. - Боже сохрани!

- Это было бы жестоким ударом.

- Вся эта история ужасно жестока! Подумай, какая жестокость по отношению к Стелле с самого ее рождения! Ведь в ней чувствуется дочка Кармел, правда? Та же импульсивная веселость, то же душевное тепло, нежность. И все это стиснуто, зажато, задавлено. - Голос Памелы звучал изобличающе, но вдруг лицо ее смягчилось, и она вздохнула. - Наверно, для нее будет громадным облегчением узнать правду.

- Но Стелле ничего нельзя говорить! - воскликнул я.

Памела удивленно уставилась на меня:

- Как это так?

- Мы не имеем права! С самого детства она молилась на Мери - на свою мать. Представляешь, какой это будет удар для нее!

- Но нельзя же ей и дальше жить с такой ложью?

- Все равно. Сказать ей мы не имеем права.

- Неужели ты сможешь глядеть ей в глаза и скрывать правду, Родди? Подумай, как изуродована будет ее жизнь.

Но я уже не слушал Памелу, я прислушивался к стонам, они звучали то тише, то громче, то переходили в рыдания, то их будто старались сдержать. Это был не ветер.

Я вскочил.

- Послушай! - раздраженно сказал я. - Ну вот теперь мы знаем правду. И что толку? Чем это нам помогло? Слышишь снова стоны? Ну и что нам делать?

Памела тоже встала. Ее била дрожь.

- Мы должны сказать Стелле, - проговорила она. - Этого хочет Кармел. Она не может вынести, что ее родное дитя верит сплетням и кривотолкам и не знает, кто ее мать! Я уверена, что поэтому призрак Кармел и не расстается с домом. Хочешь, спроси ее! Давай снова попробуем пустить в ход стакан. Может быть, я опять впаду в транс. Тогда ты спросишь ее, а она через меня тебе ответит.

- Нет! - закричал я. - Стелле мы ничего не скажем! А о стаканах и трансах я не хочу больше слышать. Завтра мы отсюда уезжаем!

- Но в этом нет нужды! Теперь мы можем положить конец всем неприятностям. Ах, Родди, ну как ты не понимаешь? Ведь призрак Мери обитает в доме только из-за Кармел! Мери боится, что правда выплывет наружу. Я уверена, что ее призрак бродит здесь именно поэтому. Если нам удастся утешить Кармел и она покинет дом, Мери тоже исчезнет.

Действительно, это был интересный подход к нашей проблеме. Неужели ключ к разрешению загадки у нас в руках? А если так, то не можем ли мы им воспользоваться? Я напряженно соображал, стараясь распутать этот новый клубок, когда зазвонил телефон.

Звонил не доктор Скотт, как я подумал, а Макс.

- Я только что вошел в дом. Ну как Памела? - спросил он.

- Все хорошо, - ответил я. - Очень рад, что вы позвонили, она как раз излагает мне новую потрясающую версию. Но позвольте, почему вы вернулись только сейчас? Вы же должны были приехать уже давно. Что случилось?

В трубке раздался отрывистый смущенный смешок, и я догадался:

- Ну ясно, вы залюбовались той тучей над заливом и опоздали на поезд!

В голосе Макса опять прозвучал смех:

- Правильно, и тучей полюбовался, и на поезд опоздал. Однако опоздал нарочно. Видите ли, я все время думал о Стелле.

- О Стелле?

- Да, Родди. Не знаю, как вы на это посмотрите, но я выкинул довольно смелый номер.

Я быстро пересказал все, что он говорил, Памеле, которая, порядком встревоженная, подошла и встала рядом.

Она кивнула.

- Мне слышно.