Тайна виконта

– Вовсе нет. Собака не может обеспечить безопасность своих хозяев, если ее нет в доме. – Не в силах больше терпеть, он покосился на жену. Лицо Шарлотты было наполовину скрыто шляпкой, но он заметил, что она стиснула зубы. – Подумайте, как приятно, когда спаниель спит у ваших ног у камина или охраняет вход в музыкальный салон, когда вы музицируете? Друг и защитник. Есть много пород, верных и бдительных. Фоксхаунд или пастушья собака – отличный выбор. Они могут отогнать и мышей, и воров. – Диринг услышал, как она тихо ахнула. Ее щеки порозовели, а губы сжались в тонкую ниточку. Проклятье! Когда она нервничает или злится, то становится еще красивее. Жаль только он не может все время смотреть на нее – приходится следить за дорогой.

– Я люблю кошек, – прошептала она.

– Да? – Лошади резко повернули. Шарлотту бросило на мужа. – Не уверен, что знал это.

Его ответ, казалось, придал ей уверенности.

– Вы еще очень многого обо мне не знаете. – Она повернулась к мужу. Ее губы… Ах, эти губы. Они буквально требовали поцелуев.

– Не могу дождаться, когда узнаю о вас все. – Диринг говорил шепотом, словно делился с ней какой-то очень личной информацией, и Шарлотта покраснела еще сильнее, когда поняла, что его взгляд устремлен на ее рот. Ей показалось, что они создали свой отдельный мир, где были только вдвоем, и стук копыт по булыжной мостовой и шум парка были от них бесконечно далеко.

– Никаких секретов. – Она вздохнула и коснулась рукой, затянутой в перчатку, его руки. – У нас не должно быть никаких тайн друг от друга.

– Никаких тайн, миледи, слово чести.

Ее требовательный взгляд был сильнее слов. Диринг без необходимости дернул поводья, давая обещание, которое не собирался исполнять. Если он сможет завоевать ее сердце, тогда, может быть…

Но тут солнце заслонила туча.

– Диринг! – Два великолепных жеребца, черных, как вороново крыло, с затейливо украшенными гривами и дорогой кожаной сбруей, поравнялись с фаэтоном. – Не верю своим глазам, а ведь я сегодня еще ничего не пил.

– Линдси. – Диринг сдержанно поздоровался с графом. – Мэллори. – Он сразу вспомнил, почему так редко ездит на прогулки в Гайд-парк, где приходится беседовать с типами вроде Мэллори, Адамса и им подобным. Очарование момента было безвозвратно разрушено. – Леди Диринг, позвольте вам представить лорда Мэллори, моего знакомого по бизнесу. – Сделав паузу, он добавил: – А с Линдси вы уже встречались.

Шарлотта вежливо поздоровалась с мужчинами, ехавшими верхом, хотя предпочла бы, чтобы никто не мешал их спокойной прогулке с мужем. Она наслаждалась разговором до тех самых пор, пока он не упомянул о собаке. И тогда она запаниковала. Собака? Ее котенок оставался спрятанным. И хотя в младенчестве его прятать легко, он вырастет и тогда станет бродить по всему дому. Если к нему присоединится собака, это станет катастрофой. Так что вопрос с домашним питомцем оставался открытым, а во всем остальном беседа с мужем была легкой и приятной.

В их отношениях что-то произошло, и это что-то вызвало перемены. Шарлотта не могла найти причины и не хотела слишком мудрить. Возможно, они просто привыкли друг к другу.

Когда он завладел ее вниманием и согласился, что между ними больше не должно быть тайн, в его глазах появилось нечто новое, запретное – раньше она ничего подобного не замечала. Казалось, он обещал ей то, что она даже вообразить себе не могла. Непонятно, как она вообще сохранила способность соображать. Каждый его взгляд заставлял возникший у нее в животе узел затягиваться все сильнее. Впрочем, это было довольно приятное ощущение.

Она не отрываясь смотрела на мужа, который оживленно беседовал с лордами Линдси и Мэллори. Лицо Диринга оставалось в тени, но в его красоте усомниться было невозможно. У него были широкие плечи, сильная челюсть и очень темные брови, из-за которых его взгляд казался пронзительным. Неудивительно, что он был главным во всех деловых переговорах. Его безусловная мужественность заставляла ее сердце таять. Интересно, каким его видели противники?

Ей повезло. Диринг и ее отец встретились в весьма необычных обстоятельствах, а не столкнулись как противники в какой-нибудь финансовой сделке. Отец – мягкий общительный человек, который наверняка проиграл бы. В этом Шарлотта не сомневалась. Нет, ее муж вовсе не безжалостный и не коварный. Как раз наоборот. Он притягивает, а не подавляет. Она чувствовала себя защищенной и не променяла бы это чувство ни на что. Если бы только она могла убедить его, что достойна его любви.