Тайна за семью печатями

Получив от пани Агаты указание, где квартирует станционное начальство, разведчики направились туда. Гельмут и старшина в немецких формах и с собаками вполне могли сойти за патрульных, проверяющих, все ли жители соблюдают комендантский час. Аслан же в своём чёрном одеянии и с вымазанным грязью лицом полностью растворился в темноте, словно стал человеком-невидимкой.

В нужном доме не спали. В окнах ярко горел свет, слышались весёлые подвыпившие голоса, музыка из патефона и смех. Гельмут несколько мгновений прислушивался, потом сказал старшине, наклонившись к самому его уху:

— Geburtstag. День рождения.

Мартин и Альма переглянулись — они-то всё удивлялись, как разведчики с Гельмутом общаются, а он, выходит, уже и по-русски кое-что умеет.

Тихо открылась калитка — это Аслан перемахнул через забор и отодвинул засов. Миновали душистый палисадник и почти вплотную подошли к крыльцу, как вдруг входная дверь распахнулась и в освещённом прямоугольнике возникла пошатывающаяся фигура. Разведчики отпрянули в тень. Немец, на ходу расстёгивая штаны и продолжая подпевать песенку, звучащую из патефона, спустился на одну ступеньку и с громким журчанием стал справлять малую нужду. Дав ему закончить «дело», старшина ловким приёмом дёрнул его за ногу, а Гельмут с Асланом приняли падающее тело. Немец только и успел, что широко открыть рот от изумления.

— Вот молодец, — похвалил Семёныч, засовывая туда кляп.

Аслан туго замотал «языку» руки. Немец не сопротивлялся, глядя на джигита, у которого выделялись лишь белки глаз, с нескрываемым ужасом — вероятно, он решил, что перед ним сам дьявол из преисподней.

Мартина и Альму восхитила быстрота и слаженность действий разведчиков, хотя они немного огорчились, что никак не проявили себя. Тот, кто «отвечает за исполнение желаний», решил предоставить собакам такую возможность и вывел на «сцену» ещё одно действующее лицо с бутылкой шнапса в правой руке и двумя стаканами в левой.

— Hans, wo bist du? Ich will nochmal auf dein Wohl trinken! (Ганс, где ты? Я хочу ещё раз выпить за твоё здоровье!)

Мартин тут же узнал тщедушную фигурку врача из госпиталя, с которым месяц назад ему пришлось обойтись весьма суровым образом. Пока разведчики замерли, придумывая, как поступить с нежелательным свидетелем, чтобы тот не наделал шума, Мартин выступил из темноты и вспрыгнул на крыльцо. Доктор его тоже не забыл. Правда, увидев перед собой огромную пёсью морду, он сначала с удивлением уставился на бутылку, видимо не до конца доверяя своему зрению, и лишь потом просипел почти шёпотом:

— Alarm! (Тревога!)

Когда же рядом с гигантским псом появилась ещё и овчарка, а также знакомый немецкий солдат, врач покорно дал себя связать и даже подождал, когда Гельмут оторвёт кусок ткани от нижней рубахи, чтобы сделать второй кляп (на двух «языков» расчёта не было). Всё это время он, как загипнотизированный, таращился на клыки Мартина и Альмы, как будто сравнивал, чьи белее (потому что чьи больше — и так было понятно).

— Доктор — это хорошо, доктор нам пригодится, — приговаривал старшина, легонько подталкивая пленных, когда те слишком замедляли шаг.

Сегодня удача была на стороне разведчиков. Посёлок остался далеко позади, но Мартину и Альме казалось, что они всё ещё слышат шипение патефона. Гости продолжали веселиться, не переживая из-за отсутствия виновника торжества. Тем более что исчез он не один, а в компании с приятелем.

Аслан и Гельмут шли молча, вспоминая рассказ пани Агаты и с трудом подавляя в себе желание свернуть обоим пленникам шею…

Краткие комментарии для любознательных

Вермахт — вооружённые силы гитлеровской Германии в 1935—1945 годах.

Глава 42. «Диверсия»

— Мы вас утомили, простите, — Лина решительно поднялась из-за стола и стала собирать чашки. — Если позволите, мы придём завтра. Очень хочется вас слушать и слушать, но сейчас уже поздно, а вы из-за нас целый день ничего не ели.

В действительности Лине захотелось поскорее найти укромный уголок, где она могла бы поплакать в одиночестве. Слишком живо представила она торфяное болото, ставшее могилой для такого огромного количества беззащитных людей. Представила ужас родителей, прижимающих к себе детишек и понимающих, что жизнь их малышей вот-вот закончится… Представила малышей, они держат в ручках свои любимые игрушки (специально не стали убирать их в чемодан, чтобы играть «в дороге») и плачут, потому что чувствуют страх взрослых, но не знают, почему взрослые так боятся этих дядей в серо-зелёной форме… Представила подростков… Они уже обо всём догадались, но не могут поверить, что это происходит с ними, что происходит на самом деле, ведь ещё недавно они сидели в школьных классах и писали шпаргалки… Представила стариков… Они плачут, потому что обрывается род, их продолжение, которое должно было жить в детях и внуках, а теперь умрёт вместе с ними…