Тайна замковой горы

сейчас, когда я нахожусь на борту корабля, благополучно исполнив поручение государя, короля Эдвина, меня мучают дурные предчувствия, и я слышу в моей душе голос, твердящий, что я более уже не увижу ни тебя, ни твоей матери. Этот голос – укор моей совести.

В Версинии меня приняли с почестями, которые подобали не мне лично, а посланнику славного нашего государя. Принцесса Динея оказалась даже лучше той хвалебной молвы о ней, которая облетела все страны. Она ослепительно красива, но также столь же умна, скромна и благонравна. Я бы назвал ее самой прекрасной женщиной в мире, если бы моё сердце не было отдано навсегда твоей матери. Я вручил отцу принцессы Динеи, королю Версинии, дары от нашего государя, его портрет и послание, в котором король Эдвин просил руки прекрасной Динеи. Уже на следующий день король ответил согласием, и дело было слажено. В честь брачного сговора был дан пир. И вот, незадолго до его начала, появился посол Низовии также с брачным предложением. Их король овдовел и желал снова жениться. Естественно, ему пришлось выслушать отказ, потому что Динея уже была просватана. Я опередил низовийца всего на один день. Конечно, он был раздосадован, но вида не подал. А король Версинии, напротив, был счастлив. Ведь отдавать свою любимую дочь за не слишком богатого, да к тому же и старого короля Низовии ему вовсе не хотелось.

Так вышло, что на пиру я сидел рядом с низовийцем. Хотя пил я мало, но вино развязало мне язык, и я начал хвастаться, что мои предки не раз отбивали атаки низовийцев.

– Так это твои доблестные предки владели замком у перевала?

Я подтвердил. Тогда он стал выспрашивать, остался ли кто-то в замке сейчас, когда я уехал столь далеко? Я отвечал, что в замке сейчас остались только слуги. Он как-то очень гнусно ухмыльнулся, а вскоре вышел из-за стола. Позже я узнал, что он, сославшись на неотложные дела, срочно отправился на родину.

Я отплыл на корабле на следующий день. Меня провожали со всеми почестями. Казалось бы, всё завершилось наилучшим образом.

Моя миссия выполнена. Я везу королю Эдвину портрет прекрасной Динеи, дары от короля Версинии, а, самое главное, весть о благополучном итоге сватовства.

Мне следует радоваться, но мысль о низовийцах не даёт мне покоя. Король Низовии вряд ли упустит удобный случай, если узнает, что перевал никем не охраняется. Кроме того, очевидно, что он горит на меня злобой за то, что я опередил его, и успел сосватать принцессу Динею на день раньше, чем его посол. Ему будет приятно отомстить и мне, и нашему королю.

Если низовийцы нападут, то вряд ли кто-то в наших местах уцелеет. И тут я, сжимая в руке волшебный камень, висящий у меня на груди, вспоминаю древнее пророчество, испокон века сохраняемое в нашем роду: «Если камень хоть ненадолго покинет пределы горы, то все её жители погибнут. Ибо дал Хозяин горы этот камень роду Вундерстайнов, как знак их власти над этой горой и всей округой. Но гнев его падёт на любого, кто попытается перенести этот камень с огнём внутри в иные пределы!»

Я, как добрый христианин, не верю ни в какого Хозяина горы. Но, почему-то чувствую упрёки совести. Вдруг по моей вине погибнут люди? Это непрощаемый грех. Но что я мог сделать? Государь в письме, которым вызывал меня, чтобы послать в Версинию, напомнил, что желает увидеть наш удивительный камень.

Мог ли я противиться королевской воле? Я никому не сказал, что взял с собой камень. Но его случайно увидел мой оруженосец Микль, и с тех пор пребывает в унынии и страхе, ожидая страшной кары.

Но, мой любимый Альберт, я пишу это письмо не только с чувством покаяния, но, и чтобы рассказать тебе о великом и необъяснимом чуде, которое произошло вчера.

Кормчий наш объявил, что при благоприятном ветре (а он обещал быть таковым), мы вскоре достигнем берегов отчизны.

Душа моя стремилась на родину. Я целыми часами стоял на палубе, вглядываясь вдаль. Между тем, мы проходили опасное место, которое носило у мореплавателей название «чёртовы зубы». Из воды тут и там торчали острые верхушки рифов, а ещё больше их было под водой. Моряки старались держаться как можно дальше и обходили рифы стороной. А я любовался необычной картиной.

Вдруг среди голых камней вдали я увидел остров, довольно большой и зелёный. Я спросил нашего кормчего, что это за земля, и есть ли на ней люди? Тот отвечал, что никакого острова здесь нет и никогда не было, а мне просто померещилось. Я настаивал. Стали спрашивать других людей. И все, даже мой Микль, уверяли меня, что кроме этих «чёртовых зубов» они ничего не видят. Между тем, я ясно различал очертания острова и берег, утопающий в зелени.