Тайна желтой комнаты. Заколдованное кресло

– Ну что вы! Тут нет никакой нескромности… вовсе никакой. Право, вы шутите. Я ведь вам уже объяснял, что Максим д’Ольнэ, хоть и не подал виду, все-таки был глубоко обеспокоен угрозами этого Элифаса, который к тому же сразу исчез, едва они прозвучали. Так вот, в тот раз мы поздравляли Мортимара с избранием, которое свершилось за два дня перед тем. Максим д’Ольнэ в шутку, разумеется, посоветовал Мортимару остерегаться мести, которая ему якобы грозит. Ведь этот Сар во всеуслышание объявил, что кресло принесет горе тому, кто в него сядет, не так ли? Ну а я, в тон ему, ничего лучше не придумал… Аккуратнее, господин непременный секретарь! Я ничего лучше не придумал, чтобы перещеголять его в остроумии… Осторожнее, тут потолок низкий! Да, так я тогда вскричал довольно напыщенно: «Нет! Нет! Возможно ли такое? Это же было бы величайшим преступлением на свете!» Ну вот, мы и пришли.

Действительно, оба ученых мужа стояли у выхода на улицу. Мартен Латуш с лязгом отодвинул тяжелый железный засов, повернул в скважине огромный ключ и, потянув на себя дверь, выглянул наружу.

– Все тихо, – сообщил он, – все уже спят… Может, мне все-таки проводить вас?

– Нет! Нет! О, я глупец! Жалкий глупец! Ах, дорогой коллега, позвольте в последний раз пожать вашу руку!

– Как? В последний? Неужели вы считаете, что я умру, как и остальные? Но я вовсе не собираюсь! К тому же у меня совершенно здоровое сердце!

– Нет! Нет! Я ничего подобного не имел в виду. Будем надеяться, что настанут не такие грустные времена, и мы сможем когда-нибудь посмеяться над всей этой историей. Пора! Прощайте, мой любезный новообретенный коллега! Прощайте! И еще раз примите мои самые искренние поздравления!

С легким сердцем, совершенно успокоившись и бодро постукивая зонтиком о мостовую, г-н Ипполит Патар уже ступил на Новый мост, когда Мартен Латуш вдруг окликнул его:

– Ах, да! Только одно слово! Не забудьте, что все это – мои маленькие тайны!

– О, вы меня плохо знаете! Само собой, я не видел вас сегодня вечером. Спокойной ночи, мой друг!

Глава V. Эксперимент № 3

Великий день настал. Он был назначен Академией через две недели после торжественных похорон Максима д’Ольнэ. Достопочтенное Братство не желало еще более усугублять и без того неловкое положение, в котором оно очутилось после неожиданной кончины двух соискателей. Приближалась развязка, призванная положить конец всем тем нелепым слухам, которые распускали ученики и последователи Элифаса де ла Нокса, а также друзья прекрасной г-жи де Битини и «Клуб пневматистов» в полном составе. Что до самого Сара, то он, казалось, стерся с поверхности земли. Во всяком случае, все усилия, направленные на его розыски, ни к чему не привели. Свора репортеров, пущенная по его следу, вернулась совершенно обескураженная. В итоге это навязчивое отсутствие стало главным поводом для беспокойства, ибо из него со всей очевидностью следовало, что Сар скрывается. Но вот почему он прячется?

Было бы несправедливым утаить, что здравые головы, оправившись от первого, или, точнее, от второго потрясения, заставившего их слегка закружиться (впрочем, где вы найдете такие головы, которые, даже находясь в отменном здравии, не кружатся порой?), едва кризис миновал, вновь обрели идеальное равновесие.

Самым уравновешенным из людей выглядел г-н Ипполит Патар – к нему даже возвратился румянец.

Но когда великий день наконец-то настал, любопытство и тех и других – и умных и глупых – будто сорвалось с цепи.

Толпа, устремившаяся на штурм Академии, сначала заполнила ее до самого купола, после чего продолжала вести бои на подступах, выплескиваясь на набережные и прилегающие улицы, воспрепятствовав всякому движению по ним.

Внутри, в зале публичных заседаний, давка творилась невероятная; все стояли, тесно прижавшись друг к другу, – как мужчины, так и женщины. По мере того как истекали минуты, предшествующие открытию торжественного заседания, тишина, повисшая над несметной толпой, становилась все более гнетущей, все более зловещей.

В публике заметили, что прекрасная г-жа де Битини на этот раз воздержалась от присутствия на церемонии. Многие видели в этом самые жуткие предзнаменования. Конечно, если суждено было чему-то случиться, то она очень хорошо сделала, что не пришла, иначе толпа, которую уже овевал ветерок безумия, разорвала бы ее в клочки.