Тайна желтой комнаты. Заколдованное кресло

– Тайна Тота существует! Доказательство – все они мертвы! Так! Так! Так! Однажды изверг спустился сюда в таком бешенстве, что весь дом ходил ходуном. Меня тоже затрясло. Я сказал себе: вот оно! Опять ему нужно, чтобы я что-нибудь изобрел! Всякий раз, когда ему требовалось от меня нечто очень непростое, он пытал меня, мучил и в итоге получал все, чего вожделел, как от ребенка, которому грозят за ослушание не дать его любимую булочку. Какая низость, правда? О, какой же он злодей! – Дикий хрип послышался в горле узника, но он продолжал: – О, как он меня истерзал этой Тайной Тота! Я никогда о ней не слышал. А он заявил мне, что какой-то шут гороховый утверждает, будто с ее помощью можно умертвить человека через нос, глаза, рот и уши. И еще он внушал мне, что рядом с этим паяцем, которого зовут Элифас, я всего лишь осел! Осел! Он унижал меня перед Тоби! Это было невыносимо! Я так страдал! Две недели! Какие это были две недели! Я надолго их запомню… Он оставил меня в покое только тогда, когда я приготовил трагический аромат, лучи-убийцы и мертвящую песню! Похоже, он уже успел всем этим воспользоваться.

Губы изобретателя тронула ужасная усмешка. Потом он вытянулся на полу во весь свой рост, расслабленно раскинув руки и ноги.

– О, как я устал! – вздохнул он. – Но мне нужны подробности. Я хочу знать, видел ли кто-нибудь солнечную корону?

Ипполит Патар подпрыгнул от неожиданности. Он вспомнил это странное и звучное название, которое двое из трех докторов дали скоплению ранок на лице Максима д’Ольнэ. И г-н непременный секретарь ответил, хотя у него перехватывало дух:

– Да, да! Именно так – солнечная корона!

– Это она и была, верно? Вспыхнула у него перед лицом и… Меня принудили, сударь, дорогой вы мой! Смерть от излучения. Иначе ее вызвать невозможно. Это как вспышка или, скорее, ожог. Но тот, другой… Что с ним сталось? Поймите, сударь, для меня важны детали! Я очень сомневаюсь, чтобы душегуб воспользовался излучением еще раз, поскольку я сам слышал, как он сказал Тоби, что они умерли все трое! Подробности… мне не хватает подробностей. Стоит им с Тоби заикнуться об этом в моем присутствии, как они тотчас же умолкают. О! Как он безжалостен, этот злодей! Но тот, другой… Что с ним произошло? Обнаружили что-нибудь?

– М-мне кажется, ничего такого… – заикаясь от волнения, ответил г-н Патар.

– Ага! Ничего и нельзя найти, когда имеешь дело с самым трагическим из ароматов! Никаких следов. Это детская забава! Кладешь это в письмо, это вдыхают – и привет! Готово! Но всех так не убьешь… В итоге этого начинают опасаться и держат письмо подальше от себя. Да-да! Третьего Лустало должен был убить иначе, с помощью…

Внезапно рычание собак раздалось так близко и громко, что беседа прервалась. В подвале теперь слышалось лишь взволнованное дыхание трех человек. Потом голоса церберов удалились и сделались тише.

– Выходит, их не собираются кормить нынче вечером, – пробормотал Дэдэ.

Патар, у которого после ужасных признаний узника сердце колотилось так, будто вот-вот выскочит из груди, нашел в себе силы сказать:

– У того другого в носу обнаружили кровь и сочли, что он умер от кровотечения.

– Проклятье! Проклятье! Проклятье! – проскрежетал Дэдэ, и зубы его страшно лязгнули. – Его убили звуком. Кровотечение неизбежно. Да, именно так! Кровь в ушах, кровоток в евстахиеву трубу, кровь достигает носоглотки, а затем носа. Так оно и было, клянусь!

Узник с живостью обезьяны вскочил на ноги. Казалось, он прыгнет сейчас на прутья решетки, вцепится в них, как четверорукий, и вырвет с корнем. Патар резко отпрянул, опасаясь, что его схватят за волосы.

Выпрямившись, узник гордо вскинул голову, и, когда он проходил вблизи огарка, стал отчетливо виден его огромный лоб.

– Видите ли, сударь, все это, конечно, ужасно, но такое изобретение – повод для гордости. Я справился! Речь ведь идет не про шуточную смерть, а про настоящую, заключенную в свете и звуке. Кстати, мне это дорого обошлось. Но, знаете ли, когда осеняет идея, все остальное – вздор! Самое главное – идеи, а мне их не занимать. Спросите об этом хоть самого́ великого Лустало. А уж разработать подобную идею – за мной не пропадет! Это восхитительно! – Человек остановился, поднял указательный палец и важно изрек: – Как вы знаете, в спектре существуют ультрафиолетовые лучи. Эти лучи – химические. Они способны сильно воздействовать на сетчатку глаза. Из-за таких лучей случались тяжелые травмы. Весьма тяжелые! Теперь слушайте внимательно. Знаете, наверное, бывают такие лампы в виде длинной трубки. Они дают такой зеленоватый свет… вследствие паров ртути. О, это мощно! Вы меня слушаете или нет? – вскричал вдруг Дэдэ так громко и яростно, что г-н Лалуэт рухнул на колени, умоляя этого необычного профессора замолчать, а г-н Патар простонал:

– Тише… Заклинаю вас Небом, тише!