Тайна зимнего сада

Он огляделся по сторонам, ища Дэйзи глазами. Стоило ему увидеть ее – она сидела теперь с Гудмэном и Петри, – как послышался голос хозяина:

– Время, джентльмены. Прошу вас.

Черт, допрашивать Гудмэна было уже поздно. Вид тот и впрямь имел утомленный. Что ж, если повезет, предложение подвезти его до дома, возможно, настроит его завтра на сотрудничество со следствием…

Вернувшись после поездки в Холл, Алек, к своему удивлению, увидел в гостиной Петри с Пайпером. Они снова беседовали о спорте за очередной, доступной только постояльцам вечерней кружкой. Петри оказался на поверку простой, открытой душой, только чуть прикрытой снобистскими манерами, и его доброжелательность распространялась на всех, с кем он встречался, – даже на Стэна Мосса.

Пайпер видел кузнеца – тот заходил в общий бар в начале вечера, – собственно, ничего другого, представлявшего интерес, у него не нашлось доложить. Мосс вошел с хмурым видом. Пайпер сделал попытку подойти к кузнецу, но кто-то опередил его, представив как сыщика, расследующего смерть Грейс. Мосс нахмурился еще сильнее, плюнул на засыпанный опилками пол и вышел.

– Я еще сказал тому парню, с кем говорил, что это странно, ведь мы пытаемся отыскать гада, убившего его дочь. А он ответил, что Мосс терпеть не может полицию с тех пор, как ее светлость их на него натравливала. Ну и еще Мосс вдолбил себе в голову, что это Морган сделал, вот и боится, что того выпустят. Он, похоже, тамошних вообще не любит, потому как его жена с валлийцем и сбежала, – заключил Пайпер.

– Так, значит, художник тоже из валлийцев, да? Ну, нравится ему это или нет, а мне рано или поздно придется побеседовать с Моссом – вот хоть завтра, после похорон. Хотя прежде нам, пожалуй, придется снова съездить в Холл.

Хорошо еще Дэйзи не станет вмешиваться, когда Алек будет допрашивать ее нового приятеля. Она сообщила, что собирается наконец сходить на ферму к сэру Рэджинальду.

На следующее утро Алек первым делом позвонил начальству в Скотленд-Ярд. Как он и ожидал, ему приказали закончить дело до понедельника или вернуть его местной полиции.

– Вы их там хорошо встряхнули, – проворчал суперинтендант Крейн. – Ради этого вы там и находитесь. Я не могу позволить, чтобы вы еще и делали за них всю работу.

День выдался облачный, но сухой и довольно теплый. Выводя машину со двора гостиницы, Алек бросил взгляд вдоль улицы – как раз вовремя, чтобы увидеть хорошо узнаваемую, царственную спину леди Валерии, удалявшуюся в направлении школы и викариата мимо церкви.

– Отлично, – сказал он Пайперу. – Пока ее нет, я успею поговорить сначала с Парслоу. Более того, мы можем взять у них с Гудмэном официальные показания, так что не забывай записывать. А пока я буду на похоронах, можешь продолжать со слугами. Если останется время, начни печатать протоколы на машинке констебля Руджа. Встретимся в «Чеширском сыре» в час, к ленчу.

– Идет, шеф.

Моуди впустил их в дом с обычной кислой миной, но без замечаний. Парслоу и Гудмэн прогуливались на террасе, причем младший укорачивал свои длинные шаги сообразно хромающей походке старшего. Поглощенные беседой, оба вздрогнули, когда, дойдя до конца и повернувшись, увидели поджидавшего их Алека.

Гудмэн покорно, Парслоу с опаской приблизились к нему.

– С вашего позволения, мистер Парслоу, мне хотелось бы сперва переговорить с вами. А потом с вами, мистер Гудмэн.

Парслоу лихорадочно оглядывался по сторонам. Секретарь тронул его за плечо.

– Почему бы вам не пройти в библиотеку, Себастьян? Мне пойти с вами?

– Лучше подождите, сэр, – мягко, но убедительно, очень по-полицейски произнес Алек. – Тем более что мистер Парслоу имеет право отказаться разговаривать со мной в отсутствие адвоката.

– Нет! Адвокат мне не нужен. – Молодой Парслоу выдавил из себя слабую улыбку. – Я к вашим услугам, инспектор.

Заняв в библиотеке свое излюбленное место за столом, Алек объяснил, что Пайпер будет делать записи для протокола. Эрни занял место за длинным библиотечным столом за спиной у Парслоу, так что о его ненавязчивом присутствии почти мгновенно забыли бы все, кроме самых сосредоточенных, к каковым Парслоу никак не принадлежал.

Алек заставил его повторить все вчерашние показания. Единственным изменением в рассказе стало неохотное признание в том, что без четверти двенадцать Себастьян наведался в спальню к Гудмэну.

– Почему вы умолчали об этом вчера?

Парслоу залился краской.

– Это не казалось мне существенным. Бен в алиби не нуждается. Он совершенно очевидно не имеет никакого отношения к смерти Грейс.

– Что существенно, а что нет, решать мне, мистер Парслоу. И что очевидно – тоже.

– Бен не мог этого совершить! Он слишком слаб. – А ведь Парслоу не утверждает, что у Гудмэна не имелось мотива, не без интереса отметил Алек. – Ладно, если хотите знать правду, скажу вам: мать отказывалась взять его с нами, зная, что еще одна английская зима запросто может его прикончить. – Вид у него вдруг стал испуганный, словно Себастьян никогда не озвучивал эту мысль вслух. Краска мгновенно сбежала со щек, сменившись болезненной бледностью.