Тайна золотого остролиста

– Ах ты гад! – Я стукнула его по лбу веткой, чтобы заткнулся, и снова затолкала ему в рот платок. – Люди спят, что орёшь?

– Уму…

– Сам такой, – рыкнула я, связывая ноги мужчины, правда, пару раз пришлось треснуть палкой по ним, слишком шустро дрыгал. – Джереми, помоги оттащить его к стене, а то ещё наступят.

– Гыыы, – промычал Рауль, дёргая привязанными к телу руками.

– Уходим, – снова скомандовала я потрясённому и восторженному ребёнку и, нацепив мешок на спину, схватив чемодан и корзину, рванула за сыном.

Оставшийся путь до башни мы прошли почти без приключений, только на одной из улиц услышали шум драки, ругань и крик, и пришлось обходить её, сделав ненужный крюк. Время неумолимо приближалось к отправке дилижанса, и мы ускорили шаг – не хотелось задерживаться в этом городе ещё на один день.

Нам повезло: два дилижанса дожидались погрузки, и там даже нашлось место для нас. Возницы долго отказывались доставить нас до ближайшего города, но в итоге сдались под напором моего обаяния и непрекращающегося причитания о бедной и несчастной вдове с ребёнком. Если бы и это не помогло, у меня в кармане лежала горсть серебряных монет, полагаю, она сделала бы возниц посговорчивее.

– Сюда садитесь, здесь будет удобней, – сказал один из них, убирая с обитого тонкой тканью сиденья коробки и мешки, и тихо пробормотал: – И чего по ночам ездят…

– Так хозяйка вышвырнула нас из дома почти в чём были, с трудом уговорили её вернуть хоть часть наших вещей, – пожаловалась я, смахнув невидимую слезу, и всхлипнула. – Вот, теперь поедем к тётке в Дилус, может, не выгонит вдову с ребёнком.

– Совсем эти богатеи озверели, – сердито заявил извозчик Серафин, подав нам шерстяной плед. – Держи, укрой мальца да сама укутайся, мокрые поди насквозь.

– Спасибо.

– Чего уж, – махнул рукой Серафин и, довольно бодро для его возраста вскочив на козлы, зычно крикнул: – А ну пошли!

Дилижанс, пару раз дёрнувшись, покатился по дороге. Я и Джереми, переглянувшись, долго и молчаливо смотрели в окно на проплывающие мимо дома, покосившиеся от старости, полуразрушенные здания, какие обычно встречаются на окраинах города, и только когда проехали заброшенные огороды, мы с облегчением выдохнули.

– Чай будешь? – тихо спросила я сына, доставая из корзинки большой бутерброд.

– Да, есть хочется, а спать совсем нет, – ответил Джереми, укутанный в плед так, что из него торчала только голова.

– Это от волнения, – произнесла я, подавая фляжку с ещё тёплым чаем, – держи.

– Мама, а здорово ты этого Рауля, я тоже хочу так научиться, – восхищённо пробормотал сын, откусывая большой кусок бутерброда.

– Уверена, ты сможешь намного лучше, ведь ты мужчина и гораздо сильнее меня.

– Но Рауль же тоже мужчина, – недоуменно возразил Джереми.

– Верно, но, во‐первых, он не ожидал от меня такого, а во‐вторых, мы с тобой действовали решительно, и он растерялся.

– Глупый поверенный, я бы так не попался, – уверенно заявил сын, – буду всегда осторожно смотреть, куда иду.

– Правильно, осторожность никогда не помешает, – согласилась я, погружаясь в горестные вспоминания моего детства и юности.

Детский дом, полный никому не нужных детей, и нас больше тридцати ребятишек в группе. Кто-то из детей знал своих родных, и эти знания им ничего хорошего не принесли. Но зато научили обижать маленьких, отбирать игрушки и строить пакости. Именно тогда я научилась осторожности, давать сдачи и с боем отстаивать своё.

В детстве, засыпая, я всегда мечтала и верила, что, стоит мне только покинуть эти серые казённые стены, я стану жить гораздо лучше. Нет, оказалось, это не так, я всё ещё была никому не нужна. Со мной настороженно говорили и косо поглядывали, опасаясь воровства. Лишь с таким же, как я, можно было поболтать по душам, но мы же ищем лучшего…

Помыкавшись лет пять по съёмным комнатам, работая уборщицей, грузчицей на складе, продавцом в магазине, я наконец выучилась на повара и устроилась в столовой литейного завода, где и познакомилась с Мишкой. Он был старше меня на три года, отличный водитель, руководство ценило его за умение ремонтировать автомобили. Миша был таким же, как я, не знающим своих родителей, но добрым и очень заботливым.

Спустя три месяца две неприкаянные души соединились, а через год купили в тридцати километрах от города в небольшой деревушке покосившийся домик. Там мы оба учились вести своё крохотное хозяйство, подправляли по мере сил и возможности домик, создавая в нём тепло и уют. Сажали овощи, чтобы не тратить на их покупку небольшие зарплаты. Завели пять кур и радовались как дети каждому яйцу в гнезде.

Мы прожили счастливо больше двадцати лет, и единственным, что омрачало нашу жизнь, было отсутствие детей. Что-то было не так с моим организмом, врач сказал, что, возможно, в подростковом возрасте произошло гормональное нарушение. В день, когда я об этом узнала, я была убита, мечты о семье, где будут мама, папа и ребёнок, в одночасье рухнули. Миша поддержал меня и на протяжении всей нашей жизни ни разу не упрекнул меня в отсутствии детей.