Тайная история Marvel Comics. Как группа изгоев создала супергероев

В июне 1968 года к адвокату Мартина Гудмана обратился высокий целеустремленный юрист с сигаретой в зубах. Его звали Мартин Аккерман, он руководил концерном под названием Perfect Film & Chemical Corporation в местечке Манхассет на Лонг-Айленде. Аккерман принадлежал к низшей лиге молодых магнатов, которые в 1960-х годах начали поглощать бизнесы, таких, как Чарли Блудорн из Gulf + Western, Гарольд Дженин из ITT и Стив Росс из Kinney National. Несмотря на свое происхождение, этот конгломерат низшей лиги обладал внушительными размерами: Perfect Film сам по себе был снежным комом, слепленным из магазинов, аптек и других небольших компаний. Особенность Аккермана состояла в том, что он покупал имущество, разбирал его, поглощал то, что ему нравилось, и продавал все остальное. (В докладе Галлахера, подчеркивающем, что он когда-то был крупным акционером сети канзасских кладбищ, его прозвали Марти-гробовщик.) В апреле, когда издательство Curtis Publishing еле держалось на плаву, Perfect поглотила его за ссуду в пять миллионов долларов при условии, что Аккерман станет президентом Curtis. «Добрый вечер, – сказал он сотрудникам Curtis на своей первой встрече с ними, – я Марти Аккерман. Мне 36 лет, и я очень богат». Став президентом, он отделил Curtis Circulation, дистрибьюторское подразделение издательской компании, и объединил его с Perfect Film. Конечно, не было лучшего способа максимизировать прибыль дистрибьютора журналов, чем приобрести еще несколько изданий, чтобы работать с ними, и вот тут-то и подвернулась Magazine Management Гудмана. И если комиксы могли стать частью сделки, что ж, это тоже неплохо.

По словам Идена, сына Гудмана, отец испытывал противоречивые чувства по поводу продажи компании. «Это было трудным делом для моего отца. Я думаю, что он чувствовал себя, с одной стороны, чрезвычайно гордым, что создал такую вещь, которая приносит ему столько денег. И действительно был рад, что он мог бы обеспечить пару поколений Гудманов за счет этой продажи. Бизнес, гольф и семья – это была его жизнь. Он построил эту компанию, которая оплачивала счета многих людей». Как только Гудман принял решение, осуществилась сделка. Он хотел получить всю сумму наличными. Аккерман вернулся с предложением на сумму чуть менее пятнадцати миллионов долларов, примерно ту сумму, которую компания ежегодно получала от продаж, и добавил несколько облигаций Perfect Film. Гудман подписал соглашение, в котором говорилось, что он останется на борту в качестве издателя Marvel. Его младший сын, Чип, подписал контракт на должность редакционного директора с перспективой, что в конечном итоге он заменит своего отца в качестве издателя. «Единственное, – сказал Аккерман, – нам нужно быть уверенными, что Стэн Ли, публичное лицо Marvel Comics, тоже останется». Итак, Гудман составил для своего звездного редактора пятилетний контракт, предусматривавший повышение. По словам члена юридической команды Гудмана, Ли был разочарован: «Все сотрудники, включая Стэна Ли, не понимали, почему они не получают проценты от продаж. Мартин очень быстро разубедил их в этой несправедливости. Я был шокирован – Мартин взял на себя весь риск публикации, они же не взяли на себя никакого риска, и теперь они думали, что должны получать прибыль от продаж». Но что Ли оставалось делать? Он подписал контракт в июле. На следующую ночь, после ужина в своем доме, Гудман обнял двоюродного брата своей жены. «Стэн, – сказал он, – я позабочусь о том, чтобы ты и Джоан ни в чем не нуждались до конца жизни».

«Мы разбогатеем на издательском деле», – предсказывал Аккерман. Он потратил полтора миллиона долларов на корпоративный самолет и переместил свой офис в роскошный особняк на Парк-авеню, который он назвал «таунхаусом» и где он вел дела, сидя за отполированным антикварным столом. В фойе висел портрет Аккермана, написанный маслом, на нем он держал Wall Street Journal.

В то время разрыв между сотрудниками, ютившимися в тесных офисных помещениях Marvel, разбросанных по всему городу, где потрепанные страницы были пришпилены к желтым стенам, и управлением казался еще больше, чем когда-либо.

Фло Стайнберг ушла весной, когда Гудманы отказались повысить ее почасовую заработную плату. «Они не собирались повышать зарплаты людям на определенных должностях, – рассказывала она, – потому что их можно было легко заменить». В мае вместо контракта или авторских отчислений Джек Кирби получил от Magazine Management кредит с шестипроцентной ставкой. Когда Рой Томас добавил к своему отпуску еще один день, чтобы отдохнуть со своей подругой, вернувшись, он прослушал лекцию от Ли и Бродского и узнал, что у него забрали «Доктора Стрэнджа» и отдали Арчи Гудвину.