Тайная поклонница

Хэлли прижалась к столу. Теоретически она была не из тех женщин, которые находят ревность привлекательной. По крайней мере, она так считала. Никто никогда ее не ревновал. Во всяком случае, она об этом не знала. Все же ей это не должно нравиться. Ей также не должен нравиться запах бензина. Или холодная корочка пиццы, обмакнутая в соус барбекю, но объясните ее вкусовым рецепторам выражение «не должен нравиться». Объясните «не должен» гормонам, которые взбесились от осознания того, что он потратил свои драгоценные минуты и часы, думая о том, где она была.

И с кем.

Тебе это может понравиться. Только не вознаграждай его за это.

– Продолжай гадать.

Его правая бровь быстро, едва ли не со свистом взмыла вверх.

– Продолжать гадать? – Вспышка молнии на мгновение окрасила кухню в белый цвет. – Вот что ты… даешь мне.

Он не продолжил, и она подтолкнула его.

– Что не так?

Прошло несколько секунд. Его грудь задвигалась быстрее, вверх и вниз, голова слегка склонилась вправо. Узнавание медленно отразилось в его глазах, и он тихо и резко выругался себе под нос.

– Тогда твои волосы не вились.

О чем он говорил? Она понятия не имела, хотя ее сердце забилось неровно, как будто она знала, что что-то приближается.

– Когда – тогда?

– Так вот откуда мы друг друга знаем. – Он окинул ее черты жадным взглядом. – Мы вместе пошли гулять по винограднику. В ночь, когда моя сестра устроила ту вечеринку.

Она быстро заморгала, сердце забилось еще чаще.

– Подожди, ты… вспомнил?

Джулиан медленно кивнул, внимательно разглядывая Хэлли, как будто видел ее впервые.

По крайней мере, в этом десятилетии.

– В тот вечер подруга выпрямила мне волосы. Она думала, что так я буду выглядеть старше. – Уголок ее рта дернулся. – Это обмануло тебя. Пока я не призналась, что учусь в одном классе с твоей сестрой.

– Точно. – Он открыл и снова закрыл рот. – Я думал, ты, должно быть, из другой школы. После этого я никогда не встречал тебя в коридорах. Вообще.

– Мы с мамой снова отправились в путь. – Боже, ее голос звучал так, словно она бегала в беличьем колесе. – Только когда ты уехал в колледж, я поселилась с бабушкой на острове Святой Елены.

– Понятно. – По его лицу пробежала тень. – Прости, я не помнил. Ту вечеринку сестра устроила без разрешения. Не запланировав и не сказав мне. Думаю, я…

– Что?

Казалось, ему было трудно произнести это вслух.

– Я, как известно, выключаюсь после того, как теряю контроль над ситуацией. Это делает мою память фрагментарной. Не говоря уже об алкоголе, который я выпил…

Если учесть, что она сделала с ним сейчас, это имело смысл, хотя Хэлли подозревала, что за этим кроется гораздо более сложное объяснение.

– Ты прощен.

Прошло несколько томительных секунд.

– Правда? – Он медленно подталкивал ее ближе к столу. Они прижались друг к другу, ее голова откинулась назад. Дождь барабанил в окна. – Я хотел бы быть на сто процентов уверен, что ты не держишь на меня зла за туманные воспоминания. – Его дыхание шевелило ее волосы. – Я хочу почувствовать, что ты прощаешь меня. Хочу попробовать это на вкус.

Матерь Божья, а он умеет обращаться со словами.

– Может быть, это хорошая идея, – выдавила она, и у нее почти подкосились ноги. – Чтобы закрыть этот вопрос.

– Верно, – прохрипел он. – Закрыть.

А потом его пальцы скользнули ей в волосы. Он гладил ее локоны как завороженный, пропуская их между подушечками большого и указательного пальцев. Его теплое дыхание участилось и почти касалось ее губ, и это пьянило. Их вдохи и выдохи совпадали, становились чаще, взгляды встретились. Замерли. Его взгляд был остекленевшим. Тяжелым. Он посмотрел на ее губы, как будто они могли стать для него якорем в шторм, и отчаянно потянулся к ним.

Хэлли прижалась поясницей к столешнице, и он быстро отодвинулся вместе с ней, поглаживая большим пальцем ее щеку, как бы извиняясь за то, что был так резок. Но Джулиан, похоже, тоже не в состоянии был затормозить. Он грубо прильнул к ее губам, наклоняя голову Хэлли набок и пробуя на вкус. Тщательно, смакуя. Боже мой.

Их языки погружались и сталкивались, заставляя ее постанывать, а Джулиана рычать, и этот звук мчался по ее жилам, как ракетное топливо. В считаные секунды ситуация полностью вышла из-под контроля, и Хэлли понравилось, что ее вырывали из реальности. Она жаждала непредсказуемости его губ и неожиданных движений его рук. Его правая рука оставила ее кудри, чтобы провести вдоль позвоночника, точно так же, как он сделал это на винограднике пятнадцать лет назад, но теперь мужчина схватил ее за ткань одежды и притянул ближе. Их тела просто растекались, как расплавленный металл, который заливают в форму. Изгибы соответствовали выпуклостям, мышцы изгибались, охватывая мягкую плоть.

– Мне нравится, когда ты стоишь на месте, – прорычал он, прерывая поцелуй, чтобы они могли глубоко вдохнуть. – Когда ты стоишь неподвижно.

– Не привыкай к этому, – с придыханием прошептала она.

– Нет? – Он приоткрыл губы у линии ее волос. – Хэлли, хочешь, я расстегну молнию на этих шортах, чтобы ты могла лучше двигаться?