Тайная жизнь Джейн. Дуэль

Нечто вроде ревности проснулось в душе. И дело было даже не в самом Делрое, а скорее в женщине, которая постоянно путалась у Франчески под ногами и раздражала. Леди Кавендиш желала добра своему другу, и это добро никак не ассоциировалось с личностью миссис Гудман.

Она решила уложить Ричарда в кровать и, пока он отдыхает, сбегать и поговорить с Алленом. Только бы Делрой не оказался замешан в этом деле. Мигом погубит карьеру, к которой шел с такими стараниями. И во всем виновата Ава Гудман!

Возвращаясь к Ричарду, меньше всего Франческа ожидала получить столь сокрушительный удар от судьбы. Она всего лишь пыталась успокоить Дика. Даже рассказала ему про встречу с Джеймсом, выдав ее за свой сон…

«Я уже трижды видел Джеймса при странных обстоятельствах», – услышала она в ответ. Эта фраза проморозила ее до самого сердца. А дальнейшие слова лишили надежды. Убили вернее, чем пуля, выпущенная из дуэльного пистолета.

Все эти пятнадцать лет Франческа видела своего призрачного брата. Могла ли она ошибиться, выслушав рассказ Ричарда? Нет. Дик тоже видел Джеймса. Действительно видел. И… Джеймс спас ему жизнь. Причем, судя по всему, не один раз. Это могло означать только одно… Ричард проклят. Так же, как проклята Фрэнни. И ничего не понимает. Совсем ничегошеньки. Он думает, это бред. Ах, как хорошо, если бы это оказалось так.

Но нет… это не бред. Увы. Это реальность.

Джеймс хранит наследника рода. И хранит свою сестру. Вот что брат имел в виду, говоря, что у нее есть немного времени. Но время вышло… так быстро… так внезапно.

Минуту назад Франческа была невестой Ричарда Кавендиша. Минуту назад она мечтала о том, что все обойдется… Минуту назад она жила… дышала… ощущала счастье… насколько это вообще возможно в ее положении, но…

Нет, не обойдется. Фиолетовая комната звала ее обратно. Манили вернуться серые тяжелые плиты семейного склепа. Мертвый брат уже ждал ее по ту сторону черты. Она не останется одна ни здесь, ни там… Так говорил Джеймс. Но она осталась. Совсем одна. По эту сторону.

Как такое могло произойти? Как вообще подобное стало возможным?

Дик, при всех его фамильных чертах, не похож на близкого родственника Франчески. И отец его… и сестра… и мать… У них иные лица, другое телосложение, другое… все другое. Фрэнни перебирала родословное древо, которое помнила наизусть. Портреты предков… Как может Дик оказаться потомком Томаса Кавендиша?..

Да, в нем заметны фамильные черты Кавендишей – форма глаз и лица, широкие скулы, узкие четко очерченные губы… Но в остальном это ведь просто небо и земля!

Насчет отца и матери Ричарда сомневаться не приходилось: сын похож на них, да и… отец Фрэнни слишком любил жену, чтобы даже помыслить о связи с другой женщиной.

Дед? Ох, тоже вряд ли. Вот прадед Ричарда… тот да, слыл изрядным распутником. Франческа краем уха слышала, что у него и бастард был, может, не один. Однако по линии графов Сеймурских… Ах, да какая разница, кто из предков оказался неразборчивым в выборе женщины? Важно лишь то, что Ричард так же проклят, как сама Фрэнни.

Проклятие не признает условностей. Оно преследует род. Сейчас Дик – виконт Кавендиш и наследник графа Сеймурского, Вильяма Кавендиша, пусть никто и не знает, что по факту они уже получили свои титулы. И проклятие признало в нем кровь Томаса. Значит… значит, дочь Ричарда умрет в четырнадцать лет. И цепь детских смертей продолжится. Нелепых, чудовищных в своей бессмысленности. Пожертвовать собственной дочерью? Молиться о том, чтобы средство против проклятия нашлось? Платить артефакторам за бесплодные поиски, как поступили родители?

Один из мастеров уже сделал свою защиту… и погиб Джеймс. Погиб даже раньше срока. У них с Фрэнни было целых пять лет впереди. Проклятый защитный артефакт украл жизнь Джеймса. Украл у всей семьи пять лет счастливой жизни. Сейчас Франческа с радостью выбрала бы смерть в четырнадцать.

Все эти мысли с невероятной скоростью промелькнули еще там, в гостиной. В той самой комнате, где Франческа недавно была счастливой невестой Дика Кавендиша.

Кажется, убегая, она неосторожно сделала Ричарду больно. Сама сделала то, против чего предостерегала Аву. Только теперь ничто не имело значения. Ей придется причинить ему боль во сто крат более сильную. Чтобы спасти. Чтобы разорвать цепь. Чтобы выплатить долг Томаса Кавендиша. Чтобы больше никто не умирал за грехи предка.

Вот о чем предупреждал брат…

Но как с этим теперь жить ей, Франческе? Зачем было воскресать? Зачем надеяться? Зачем верить в возможность счастья, если все закончится так страшно.

Она выбежала из дома, боясь, что Ричард ее догонит, и надеясь на помощь Колина. Рассудительный слуга наверняка задержит хозяина, не даст последовать за той, которая потеряна навсегда.

Задыхаясь от непролитых слез, Фрэнни со всех ног летела куда глаза глядят, не обращая внимания на удивленных прохожих. Она пыталась спрятаться. Укрыться от себя самой. И от страшной судьбы, что предстала перед ней во всем своем безобразии. Хоть ненадолго спрятаться. Набраться сил. Набраться решимости.