Тайная жизнь разведчиков. В окопах холодной войны

— Ну вот, набросились «коллеги», — намекнул он на наружку. Илья, так же как и я сотрудник НТР, заявил безапелляционно: — Теперь в их задачу входит сфотографировать тебя голым, со всеми приметами на теле. Так что жди их в турецкой бане…

Илья засмеялся, и неспроста. Как позднее я узнал, людям из совколонии в турецкие бани ходить запрещено. Причина? Сервис по обработке мужского тела на турецкий лад обеспечивали японки. Пройдя десяток собеседований по линии партийной, профсоюзной, служебной и так далее, наш человек не заслуживал доверия предстать перед очами японской банщицы, которая, конечно, в числе всех остальных своих напарниц была завербована злыми дядями из кэмпэйтай — японской тайной политической полиции.

Широкая, открытая дорога из аэропорта вскоре сменилась обычной токийской улицей, запруженной автомашинами и пешеходами, для которых часто не было даже тротуара. Рядом с современными зданиями, эдакими мини-небоскребами, соседствовали лавчонки с рыбой и зеленью, фруктами и овощами. Все это было выставлено прямо под колеса автомашин. Теснота подчеркивалась еще и множеством полотнищ, на которых яркими красками кричали иероглифы.

Мы проехали мимо крохотного храма, утопавшего в зелени платанов.

— Смотри справа. Это — Ноги-дзака. Храм Ноги. Вместо адреса торгпредства будешь называть просто: «Ноги-дзака», и тебя привезут таксисты куда надо, — наставлял Илья, еще много дней щедро опекавший меня в вопросах освоения города.

Мы выехали на более широкую улицу. Справа показалось маленькое приземистое здание с названием «Волга», правда на английском языке.

— Вот мы и дома, — молвил Илья, заруливая в ворота, что были рядом с рестораном.

Мы оказались в маленьком дворике, засыпанным крупной галькой. Слева — гараж на два автомобиля, справа — крыльцо в какое-то помещение, примыкавшее к ресторану, но через крохотный забор. По периметру дворика — несколько «фонарей» — каких-то ритуальных столбиков в виде фонаря на верхушке. И лишь в глубине — главный вход в здание с табличкой на русском и японском языках: «Торговое представительство СССР в Японии».

Илья громко прочитал по-японски:

— Сурэн цусё дайхёбу.

— Ты знаешь по-японски? — спросил я Илью.

— Посидишь на телефоне, тоже заучишь с десяток фраз. Это так звучит название нашей конторы на наречии аборигенов Токио, — весело закончил подтрунивание надо мной Илья.

Встреча с «Бизоном» от торговли

Прежде чем отбыть в Японию, я прошел короткую стажировку в Минвнешторге, в импортном торговом объединении «Химмашимпорт», закупавшим за рубежом процессы и оборудование для нужд нефтехимии и химии, переработки пластмасс и даже бумагоделания.

По существующим правилам, я должен был представиться главе «ХМИ», которое закупало в то время за рубежом товаров на общую сумму в два миллиарда инвалютных рублей. Возглавлял это крупное объединение знаменитый в кругу внешнеторговцев и среди зарубежных бизнесменов Влад Андреевич Кланцев. Он имел несколько орденов Ленина, первый из которых получил во время войны, будучи торгпредом в Англии.

Вручал ему орден, высшую награду страны, Микоян — соратник и друг Сталина. За что? За коммерческую смекалку и простую человеческую смелость: он подписал контракт с союзниками по антигитлеровской коалиции на оружие и боеприпасы, которые морским путем перевозились в Мурманск. Это было соглашение по ленд-лизу между СССР и США с Англией. В нашу воюющую страну шли из-за моря танки, самолеты, пушки, винтовки, взрывчатые вещества.

Кланцев провел переговоры с союзниками и добился значительной скидки, процентов на десять. На эту сумму он сделал дополнительные закупки оружия. Речь шла о десятках миллионов долларов — объем поставок значительно вырос.

Отличался Влад, под стать своему имени, характером полного владельца «своим» объединением. Здесь он был и царь, и бог, и последняя инстанция. Собственно, именно эта его волюнтаристская черта низвела его с «трона» председателя объединения до простого консультанта при министре. А жаль — человек он был хотя и властный, но весьма дельный. Безапелляционным и решительным торговцем он был от бога. Ему не решались перечить советские и зарубежные бизнесмены — столь был высок его авторитет как специалиста по внешней торговле.

И вот к этому «Бизону» (кличка Кланцева во Внешторге) я шел на прием, предварительно согласовав встречу с ним по телефону.

— Влад Андреевич, — начал я, не получив приглашения присесть, — еду в Токио и буду вашим представителем.

— Моим? Кто? Ты?! — громыхнул басом Кланцев, коренастый и квадратный в фигуре человек, ростом ниже среднего, с крепко посаженной на массивные плечи головой. — Не смеши меня, пожалуйста. Это — торговля! Тор-гов-ля. А не прогулка по Японии в экскурсионных целях.

Я молчал, видя гневное лицо «аса» — ветерана внешней торговли. Смотрел на него во все глаза и видел, что он действительно матерый «бизон»: и внешне, и в деле. Ведь он был прав — три недели стажировки?! Все это, конечно, несерьезно. Мое молчание распаляло его еще больше.