Тайная жизнь разведчиков. В окопах холодной войны

Мой юный сопровождающий был взволнован не менее меня. Здесь он был впервые и больше всего извинялся за город Нагасаки, который не содержит могилы русских в должном порядке. Но и он, и я понимали — это дело русских, нашего посольства, торгпредства, тех моряков, которые на десятках судов приходят в порт города. Было бы желание!

Кто мог подумать, что этот юный японец через годы сыграет зловещую роль в оперативной судьбе ряда японцев, среди которых будет и мой близкий японский друг.

* * *

Из Японии увозил я редкую картину — подарок японской фирмы. Это не была работа известных мастеров во всем мире Хиросигэ — автора тридцати шести гравюр дороги из Эдо, как назывался в прошлом Токио. Не была это работа Хоккусаи с его множеством видов на Фудзи, и не Утомаро — певца женщин Страны восходящего солнца.

Мне были близки по духу и стилю эти японские художники прошлого века. Не случайно французские импрессионисты считали этих художников своими родоначальниками. В память об этой удивительной стране я увозил картину одного из их последователей.

Увозил сердечную привязанность и память, благодарил судьбу, которая свела меня с этим народом.

Глава 4 С позиции коммерсанта (1965–1967: Москва, Япония, Англия)

В апреле шестьдесят пятого года мы, моя семья, покидали Японские острова. Уезжали из Токио в лучшее для него время — цветение сакуры. С высоты Токийской башни город выглядел вкрапленным в огромные массивы цветущего нежно-розового кипения, причем на все стороны света — в парках Уэно и Хибия, садах Киесуми и Рикюдиен, храмах Мейдзи и Асакуса. Для японцев — это время любования сакурой. Трижды и мы были с ними в эти праздничные дни прихода весны.

Пароход доставил нас из порта Иокогама в порт Находка, затем поездом мы добрались до Хабаровска. Поезд шел по Дальневосточному краю среди тайги, расписанной первыми красками весны. На сопках и в ложбинах еще лежал глубокий снег. Мы были на родине, и одно это настраивало нас на праздничный лад. Одинокая избушка, редкие деревушки, тем более церковь, вызывали чувство умиления и ликования — мы дома, дома, дома.

Билеты на самолет были заказаны заранее, и через десять часов мы оказались в Москве, где о приходе весны говорили солнечные дни и сухие от снега и влаги центральные улицы столицы, первые ростки зелени в скверах. Однако весна запаздывала.

Никаких разговоров в Центре — сразу в отпуск. На душе было неспокойно, хотелось знать: как-то сложится дальнейшая судьба, уйду ли под «крышу» или останусь в центральном аппарате. Я рвался к работе, к продолжению оперативных дел в новых условиях — с территории Союза, с позиции прикрытия, которым мыслил только одно — Внешторг.

В «своей тарелке»

Еще не окончив отпуск, я все же приступил к работе. Дело в том, что всю вторую половину прошлого года и начало этого я готовил в Токио выставку японского оборудования и изделий из пластмасс. Торговые ассоциации выступали ее организаторами с японской стороны, а я — с нашей, внешнеторговской, как представитель торгпредства и «Химмашимпорта».

В конце мая выставка «Японские пластмассы» начала работать в павильонах парка культуры и отдыха «Сокольники». С оперативной точки зрения удалось убедить японцев привезти на выставку оборудование для изготовления пластмассовых емкостей большого объема — в пятьдесят и более литров. Это был заказ нашего военного ведомства для армии и флота, полярников, геологов и других, то есть для тех, кто доставлял жидкие и сыпучие грузы в отдаленные места.

Вопреки указаниям КОКОМ. КОКОМ уже подсуетился и внес это оборудование в списки эмбарго, но японцы пошли на демонстрацию новинок под прикрытием того факта, что их оборудование было более совершенным и собственной оригинальной конструкции.

Десятки японских фирм приняли участие в выставке и не прогадали — все оборудование было закуплено и заключены крупные контракты.

В среде японцев отношение ко мне было более чем почтительное. Для меня же подготовка и работа на выставке стали отличной школой углубления в профессиональную специализацию. Как показало время, специалист по пластмассам — это отличное прикрытие для контактов с любой фирмой западных стран.

Почему так? Пластмассы — это полимеры, число которых разнообразно, и с каждым годом их семья пополняется новыми видами по прочности и температуростойкости, сопротивлению агрессивным средам. Готовя японскую выставку для Союза, я посетил десятки фирм, которые имели отношение к производству сырья для переработки или уже перерабатывали его в изделия. Но машины могли лить не только пластмассы, а и другие полимерные материалы — синтетические каучуки, как это было в случае с полиуретановой автопокрышкой фирмы «Исибаси». Или волокна, причем технического назначения, без которых машина не поедет — они нужны в шинах, самолет не полетит — его покрышки изнашиваются после двух либо трех приземлений. Все это был круг наших заданий по НТР.