Тайная жизнь шедевров: реальные истории картин и их создателей

Наплакавшись и нацеловавшись, они вынули из узла вещи и приступили к одеванию. Покойницу, чтоб удобнее было одевать, посадили… голова ее скатилась на грудь. Заверткин стал сзади на колени и поддерживал на бок валившийся труп. После долгой возни платье было надето. Девицы расчесали затем темно-красные волосы бедной Фанни, и все, разом подняв ее с пола, положили в гроб, где уже начали охорашивать и убирать голову цветами».

Вторую же часть рассказа Василий Перов посвятил истории своего знакомства с проституткой Фанни. Художник на тот момент был студентом Московского училища живописи и ваяния, учился у Егора Яковлевича Васильева. Последнему заказали запрестольный образ Трех Радостей. Художник разработал эскиз, где в центре композиции находилась Богоматерь с распростертыми кверху руками, но без младенца Христа, а вокруг нее стояли четыре Апостола. Идея понравилась заказчику, началась работа над картиной, но тут Васильев столкнулся с проблемой.

Он никак не мог найти модель для образа Девы Марии. И тут нам снова нужно обратиться к контексту эпохи.

Ни для кого не секрет, что моделями для святых образов в эпоху Возрождения часто становились, как говорится сегодня, женщины с пониженной социальной ответственностью.

Профессиональных натурщиц в то время не было, и позировать обнаженными или полуобнаженными могли только дамы, которым не нужно было беспокоиться о своей репутации.

К XIX веку во многих европейских городах ситуация уже изменилась, но не в Москве. Интересный факт: многие женские фигуры на картинах московских художников того времени были написаны с мужчин. Однако Васильеву нужно было совсем другое. Перову он сказал: «Знаете что, не знаю как быть-с! Нарисовал я с натурщика Тимофея фигуру божией матери. Да все это не хорошо… не то-с!.. Нет ни пропорции, ни формы! Нужно было бы прорисовать ее с хорошей женской фигуры-с!»

А где в те времена можно было найти хорошие женские фигуры? Ответ очевиден. Учитель и ученик отправились в бордель. Казалось бы, ну что тут необычного: художники в борделе, мало что ли живописцев подобные места посещают?! Караваджо вот вообще из них не вылезал. Но тут все было немного иначе. Учитель Перова был набожным человеком, очень стеснительным, никогда не женился, называл себя женихом Божьей Матери, по аналогии с тем, как монахини называют себя невестами Христовыми.

Дальше произошла буквально анекдотическая ситуация: праведник-художник с юным учеником ищут Богоматерь в московском борделе. Перов вспоминал, как его учитель стеснялся, долго не мог объяснить управляющей, что ему нужно, но в итоге обо всем удалось договориться. Моделью для образа Богоматери стала проститутка по имени Фанни.

Перов вспоминал, что позировала она великолепно, кроме того, между моделью и художниками сложились очень хорошие отношения. Девушка была польщена тем, что ее воспринимают совершенно нормально, относятся к ней с почтением. Но на третий день все изменилось.

Васильев во время небольшого перерыва случайно упомянул о том, что за картину он пишет и что образ Девы Марии он создает с Фанни. Реакцию, которая последовала за этим, Василий Перов описывал в своем рассказе так:

«При этих словах Фанни как будто превратилась в мраморную статую страха. Глаза ее точно хотели выкатиться из орбит, рот открылся, и она смотрела в упор на Егора Яковлевича, близко придвинув к нему помертвелое свое лицо. Несколько секунд длилась эта безмолвная сцена. Наконец, Фанни хрипло, точно с трудом выпуская звук за звуком, почти шепотом заговорила:

— С меня… С меня… матерь… божию!!!.. Да вы с ума сошли, что ли?!..

Егор Яковлевич растерялся и молча смотрел на нее, а Фанни продолжала шептать:

— С меня… матерь… божию!!..