Тайная жизнь шедевров: реальные истории картин и их создателей

У каждой картины есть своя история. Замысел настоящего произведения искусства чаще всего не возникает спонтанно, он годами созревает в голове создателя. «Утопленницу» кисти Василия Перова легко не заметить. Картина небольшая, висит достаточно высоко, немного теряется на фоне других полотен, да и экскурсоводы часто обходят ее стороной. Есть ведь «Тройка» с трагически-мистической историей мальчика, «Чаепитие в Мытищах» с четким социальным подтекстом, «Охотники на привале», ставшие в советское время одним из самых растиражированных образов русского изобразительного искусства XIX века.

Эмоции героев этих полотен буквально бьют через край. Они были понятны, могли тронуть почти каждого, разве что кроме Салтыкова-Щедрина, который не раз говорил, что чувства персонажей на картинах Перова выглядят излишне наигранными.

Василий Перов «Утопленница»

А вот с «Утопленницей» все немного иначе. Это на удивление спокойное изображение, особенно если учитывать его сюжет. Перед нами нет эмоциональной драмы, нет страдающих детей, плачущих матерей, есть только труп молодой девушки и грустный, но очень спокойный городовой, раскуривающий трубку. Символичен и пейзаж, на фоне которого разворачивается действие.

Это красивый рассвет на Москве-реке, что тоже сильно контрастирует с тем, в какой манере художник обычно изображал страдания народа.

Достаточно вспомнить его «Сельские похороны» или «Очередь у бассейна», для того чтобы понять, как должна была быть написана «Утопленница», задуманная Василием Перовым. Это видно даже по первоначальному эскизу.

Василий Перов эскиз к картине

Лицо несчастной было закрыто платком, ее платье явно говорит о принадлежности к далеко не самым обеспеченным слоям населения, да и сумрачный вид картины еще больше нагнетает атмосферу. Композиция изначально выстраивалась на принципах критического реализма. В виде утопленницы была молодая девушка, видимо, крестьянского происхождения, которой судьба приготовила лишь одни удары. Последний она перенести не смогла, вот и свела счеты с жизнью.

О причине такого поворота событий тоже догадаться несложно. Несчастная жизнь проституток во второй половине XIX века уже не раз изображалась в русской литературе. За год до написания «Утопленницы» огромную полемику в обществе вызвали романы Федора Достоевского «Преступление и наказание» и Всеволода Крестовского «Петербургские трущобы», где жизнь продажных женщин была показана без осуждения, но с сочувствием, где главным врагом был не разврат, а лицемерие общества, которое его породило. Но лучше всего, пожалуй, картина продажной любви была изображена Александром Куприным в повести «Яма» полвека спустя. Вот рассуждения одного из главных героев произведения, журналиста Платонова, на эту тему: