Тайная жизнь шедевров: реальные истории картин и их создателей

Однажды ранней весной, накануне Пасхи, живописец случайно встретился с Гиляровским, который предложил зайти к нему домой. В тот момент, когда они шли по Столешникову переулку художник вдруг остановился, заметив, как с крыши одного из домов сползал снег, на котором сидела ворона. Он обрушился вниз, ворона взлетела, села на водосток и начала глядеть вниз на упавший снег. «Какая прелесть!» — воскликнул старый художник. После обеда он снова попросил бумагу, карандаш и быстро набросал простой пейзаж: покосившиеся избушки, тающий снег, еще голые деревья и несколько грачей, которые важно прогуливаются по сырой земле.

Грачи всегда были для художника не обычными птицами, а символом возрождения природы, новой жизни, только зарождающейся радости.

Поэтому даже в минуты отчаяния и слабости он обращался к ним, не раз переделывая и создавая вариации своей знаменитой картины 1871 года, написанной им на вершине успеха.

Алексей Саврасов «Грачи прилетели»

С этим полотном связана и личная драма художника, о которой нельзя не рассказать. В конце 1870 года Алексей Саврасов взял творческий отпуск на пять месяцев и вместе с женой и детьми отправился в Ярославль. Он был доволен своей мастерской, тихой и размеренной жизнью русской провинции, творческая энергия била в нем через край, но в феврале тяжело заболела его беременная жена, случились преждевременные роды, дочь родилась слабой и умерла через несколько дней.

Начиналась весна, любимое время года художника, которое так часто вселяло в него надежду даже в минуты абсолютного отчаяния. Личная драма обострила его зрение. В пробуждающейся природе он увидел спасение от печали и создал свой шедевр.

Столкнувшись с несчастьем, с потерей, со смертью, Саврасов мечтал только об одном — чтобы в его опустошенной душе произошло то же возрождение, которое он наблюдал в окружающем мире. Главное для художника, поэта, писателя, режиссера, да для любого человека, который занимается творчеством, — это уметь видеть детали. А взгляд Саврасова был уникален. Снова обратимся к случаю, который описывал Гиляровский. Художника поразило то, как ворона вместе со снегом чуть не упала с крыши. Это картина весны в одной сцене, простой и понятной. Не нужно развернутого пейзажа, долгих описаний.

На центральный план картины, которая была посвящена приходу весны, с помощью которой живописец желал вновь обрести душевное равновесие, он вынес грачей, вестников пробуждения природы, которые играют в еще голых ветвях деревьев.

Изображения птиц, к слову, не совсем реалистичны. Настоящие грачи куда меньше. К тому же они написаны немного наивно, их изображение очень приблизительно. Некоторых птиц Саврасов, этот мастер реализма, намечает буквально одним движением кисти. А все для того, чтобы картина приобрела свой, особый ритм.

Нарушена на полотне и перспектива — еще один отход от традиции реализма. Передний план написан так, что создается ощущение, что художник стоит на земле, но при таком ракурсе линия горизонта должна находиться довольно низко, а на картине Саврасова она проходит почти по центру. Живописец делает это специально, чтобы показать равнинные дали, уже залитые водой, передать ощущение уходящей зимы и весны, вступающей в свои права. Небо Саврасов писал разнонаправленными мазками, что создает ощущение пространства: зритель может почти почувствовать движение воздуха на полотне. Кажется: что есть в этом мрачном пейзаже, этой безрадостной картине весенней распутицы? Но внутреннее движение картины уводит взгляд зрителя вверх, и после грязного снега, голых деревьев он видит небо, светлое и ясное. А одна деталь мне особенно полюбилась — это грач с веткой в клюве у сломанного ствола березы. Он находится ближе всего к самому художнику и зрителю. С помощью этой ветки птица будет строить гнездо, потому что жизнь циклична, она всегда продолжается. И на это продолжение надеялся художник, который чувствовал себя опустошенным после смерти дочери и болезни жены.

«Грачи» стали триумфом Саврасова. Картину за шестьсот рублей купил в свою коллекцию Павел Третьяков. О ней все критики отзывались с восторгом. Действительно, для пейзажной живописи начала 70-х годов XIX века это была настоящая революция. Иван Крамской назвал пейзаж кисти Саврасова лучшим из всех представленных на выставке, даже писатель Михаил Салтыков-Щедрин, который вообще не очень любил в живописи изображения природы и не уделял им особенного внимания, сказал, что картина художника прелестна. Давняя покровительница таланта Саврасова, великая княгиня Мария Николаевна, увидев полотно, попросила автора сделать копию специально для нее. Эта картина через год была представлена публике на Всемирной выставке в Вене.