Тайная жизнь ветеринара. Откровенные истории о любви к животным, забавных и трагических случаях и непростой профессии

Он объяснил, что кошек стерилизуют двумя способами: по средней линии поперек живота или через боковой разрез. Слушая мистера Би, я старался помочь в меру сил. Медсестры работали как идеально отлаженный механизм, и подготовка прошла быстро. Я впервые видел нечто подобное. Кошку перевели в операционную – небольшую комнату с большой металлической раковиной в углу. Мистер Бенсон уже ожидал нас там. Он надел стерильную форму, держа руки перед собой, и сразу же предупредил всех, чтобы к нему никто не прикасался.

Кошку положили на стол перед ним и подключили к аппарату для анестезии. Оборудование меня буквально зачаровало – все казалось таким высокотехнологичным: пищали мониторы, жидкость поступала в вену кошки, с каждым ее вдохом и выдохом мешок сдувался и раздувался. Это было завораживающе! Я старался ничего не пропустить во время операции. Мне велели ни до чего не дотрагиваться и стоять неподвижно, наблюдая за действиями наставника. Мистер Бенсон одним легким движением запястья накрыл кошку стерильной пеленкой, которая легла идеально: отверстие расположилось прямо над выбритым участком, подготовленным медсестрой. Я и опомниться не успел, как кошке сделали разрез кожи и показались ее внутренности. Крови почти не было: она меня не пугала, но почти полное ее отсутствие во время операции озадачило.

Не помню, была ли это та самая кошка, с которой я играл утром. Зеленая пеленка закрывала почти все ее тело, кроме участка, где работал мистер Би. Он продолжал разговаривать со мной, задавал вопросы, называл внутренности кошки:

– Это кишечник… Видишь, как изменился кровоток… Здесь тощая кишка переходит в подвздошную… А этот большой пурпурный орган – селезенка, и прямо над ней печень.

Мистер Бенсон начал удалять первый рог матки и приступил к реальной операции, когда я почувствовал странный запах. Поначалу он был слабым, но постепенно усиливался. Голос мистера Бенсона становился тише, я пытался сосредоточиться на происходящем. Запах был мне совершенно незнаком. Сравнить его можно было с запахом сырого мяса, которое начинает портиться, и он как-то не вязался со стерильной атмосферой операционной. К запаху крови, тяжелому, железистому, я привык давно – сначала на кухне паба, а потом в лавке мясника. Но тут пахло по-другому – кошка была жива, и запах ее крови был тошнотворно сладким.

Все произошло очень быстро: руки мои задрожали, щеки побагровели. В голове зашумело – мне показалось, что она вот-вот взорвется. У меня подкосились колени, и я почувствовал подступавшую тошноту.

Мистер Бенсон заметил мое состояние и быстро подозвал медсестру, чтобы она помогла мне. Медсестра вывела меня из операционной, усадила и принесла стакан воды. Я выпил воды и уставился на свои дрожащие руки – ладони были холодными и потными. В себя я пришел лишь через четверть часа. Когда я вернулся в операционную, мистер Бенсон уже заканчивал.

– Полегчало? – спросил он, глянув на меня.

– Да, заметно, спасибо. Не знаю, что это было, – ответил я, стараясь улыбнуться, но внутри съеживаясь от унижения.

– Не расстраивайся, такое часто случается – ты хотя бы не упал и голову себе не разбил, как мой последний практикант.

Мистер Би рассмеялся, а медсестры заулыбались.

В моей ветеринарной карьере было немало случаев, которые норовили сбить меня с верного пути, и этот стал первым. Я вернулся домой, чувствуя себя слабаком и ни к чему не годным. В голове крутилась мысль, что мне никогда не стать хирургом. Очевидно, я был брезглив и не создан для этой работы. В том-то и проблема, что я зациклен на своей будущей профессии и любая мелочь, которая могла помешать осуществлению задуманного, казалась мне катастрофой. Запасного плана я не имел – был единственный, которого следовало придерживаться. Оглядываясь назад, я могу лишь посмеяться над собой – в моей жизни случалось нечто и посерьезнее.

Последние пять лет я работаю в операционной практически каждый день и могу заверить любого, кто читает мою книгу: если вам стало плохо в первый раз, не опускайте руки. Некоторые замечательные хирурги, которых я знаю, в начале карьеры тоже прошли через это.

Впрочем, я до сих пор не уверен, действительно ли кто-то из практикантов мистера Бенсона упал в обморок или он просто пошутил.

* * *

Когда пришло время задуматься об университете, я уже совершенно точно представлял, где хочу учиться. Выбор у меня был невелик – в Великобритании обучаться ветеринарии можно было в семи университетах.

Я навсегда запомнил день, когда меня приняли в Королевский ветеринарный колледж. Ветеринария была моей целью, сколько я себя помнил, и в тот день моя мечта начала осуществляться. Я вскрыл письмо с сообщением о зачислении. Мама ахнула и закричала во весь голос от радости, а я подпрыгнул чуть ли не до потолка.