Тайное становится явным

— О Боже! — воскликнула она. — Значит, я должна терпеть оскорбления, не так ли? Мистер Кэллаген, если вы тот человек, за которого я вас принимаю, если вы хоть чуть-чуть джентльмен, то вы должны как следует заехать этому жирному, вшивому жлобу. Грязный…

— Сядьте, Паула, — оборвал ее Кэллаген. — Вы — само совершенство, когда молчите. И я думаю, что для вас сидеть гораздо легче, чем стоять.

Паула расплакалась. Он похлопал ее по руке.

— Послушай, Слим, — тихо проговорил Вентура. — Ты меня знаешь. Со мной все в порядке. Я никогда не затеваю никаких неприятностей. И мы всегда с тобой ладили. Ты очень долго пользовался этим клубом, и я всегда относился к тебе как надо, так? Но ты не пытайся что-то затеять здесь, Слим. Мне бы не хотелось, чтобы ты вывел меня из себя.

— Да ну, — произнес Кэллаген. — Хорошо, Габби. А ты всегда, когда я тебя буду выводить из себя, прямо принимайся за дело. Мне интересно посмотреть, что будет дальше.

Улыбка на его лице была очень дружеской.

Вентура встал.

— О'кей, Слим. Я полагаю, что мы с тобой оба знаем, где находимся.

— Может быть, ты и знаешь, где находишься ты, Габби. Я этого не знаю. Но собираюсь выяснить это прежде, чем уйду отсюда.

Его улыбка была еще более дружеской, чем обычно.

Он затушил сигарету. Вентура встал из-за стола.

— Еще увидимся, — сказал Габби. — И постарайся, чтобы эта дешевка что-нибудь не натворила в клубе, а то я ее засажу.

— Ей это безразлично, — бросил Кэллаген. — Может быть, ей хочется, чтобы ее засадили. Пока, Габби.

Он наблюдал, как Вентура вернулся к бару и через него прошел к двери в дальнем углу зала, которая вела в квартиру наверху.

Когда Габби скрылся, занавески на входной двери раздвинулись и появился Ланселот Вендейн. Он остановился, оглядывая зал, и, наконец, увидел Кэллагена и Паулу. Кэллагену показалось, что вид у Ланселота был довольно несчастным и держался он очень напряженно.

— Паула, мы с вами провели чудесный вечер. И если у вас завтра утром будет болеть голова, все равно у вас останется мой подарок.

— Да? — спросила Паула Кэллагена. — Что вы пытаетесь мне сказать? Мне кажется, вы считаете, что настало время, когда мне нужно разыграть сцену исчезновения. — Она слегка всхлипнула. — Я вас не понимаю.

Кэллаген поднялся из-за стола.

— Пойдемте, дорогая. Я возьму такси и отправлю вас домой. Мы с вами как-нибудь на днях еще встретимся и снова немного выпьем.

Он взял ее под руку.

— Все это чертовски неприятно, — произнесла она. — Каждый раз, как только я встречу мужчину, которого считаю настоящим джентльменом, он меня бросает. Я не понимаю этого. Я отказываюсь это понимать.

На лице ее появилось выражение, которому предназначалось изобразить оскорбленную гордость, но стекавшая по сильно нарумяненным щекам черная краска с ресниц несколько портила эту картину. И все же она спокойно последовала за Кэллагеном.

Когда он вернулся в клуб, Ланселот стоял у бара.

— Я не знал, что вы знакомы с Паулой, — сказал он. — Она может быть забавной, но только когда абсолютно трезва.

Кэллаген ухмыльнулся.

— Вы удивитесь, Вендейн, если узнаете, каких людей я знаю. Давайте лучше выпьем.

Он заказал два двойных виски с содовой.

— Давайте присядем, — предложил он. — Я хочу поговорить с вами.

Они сели за столик. Кэллаген выпил свое виски и продолжил:

— Мне подумалось, что прежде, чем я уеду обратно в Девоншир, нам следует немного поговорить. Я собираюсь туда завтра утром.

— И могу я узнать, какого черта вы собираетесь там делать? — спросил Вендейн.

— Не знаю, — ответил Кэллаген. — В этом заключается самое забавное, когда работаешь сыщиком. Ты никогда точно не знаешь, что ты собираешься делать.

Ланселот отпил немного виски.

— Это чертовски интересно слышать людям, которые платят этому сыщику, — язвительно заметил он. — И тот факт, что он никогда не знает точно, что собирается делать, вероятно, должен доставлять им необыкновенное удовольствие.

— Вероятно, — произнес Кэллаген нахальным голосом. — Но вам-то что волноваться? Не вы же мне платите.

Вендейн презрительно улыбнулся.

— К счастью для меня. Если бы я вам платил, то за мои деньги мне понадобились бы какие-нибудь результаты. А в данном случае, — выражение презрения на его лице стало еще заметнее, — совершенно очевидно, что вы работаете на людей, которые вам платят.

Кэллаген вздохнул.

— Это показывает, насколько я честен. Вы так не думаете?

Вендейн поставил стакан и стал доставать из портсигара сигарету. Кэллаген заметил, что у него дрожали руки.

— Я слышал о вас, Кэллаген, — сказал он. — Вас считают чертовски умным. Разрешите мне дать вам один совет. Не будьте слишком умным тогда, когда дело касается меня. У вас могут быть неприятности.

Кэллаген выпустил колечко дыма. И сделал он это с таким мастерством, что оно попало прямо в лицо Ланселоту.

— Конечно, возможность иметь неприятности всегда существует, но я сомневаюсь в их эффективности, если собирается их организовать такой хиляк и сукин сын, как вы. — И он улыбнулся Ланселоту.