Таинственное происшествие в Стайлз

- Он, несомненно, родился в Германии, но столько лет прожил в вашей стране, что с легкостью выдал себя за настоящего англичанина. К тому же лет пятнадцать назад он принял английское гражданство. Да, Бауэрстайн оказался даже хитрее, чем я предполагал.

- Вот мерзавец! - воскликнул я возмущенно.

- Напротив, настоящий патриот. Подумайте, как ежечасно на протяжении многих лет он рисковал жизнью. Я восхищаюсь такими людьми.

Однако мне были чужды подобные взгляды. Бауэрстайн не вызывал во мне ничего, кроме ненависти.

- Надо же, и в такого подлеца могла влюбиться миссис Кавендиш!

- Ему это было весьма на руку. До тех пор, пока продолжались слухи об их романе, доктор был уверен, что его странности и причуды не привлекут особого внимания.

Я не сумел скрыть своего ликования

- Так вы думаете, что у него не было чувства к Мэри? - спросил я с надеждой.

- Более того, мне кажется, что и миссис Кавендиш к нему совсем равнодушна.

- Вы так думаете?

- И объясню почему. Я уверен, что Мэри Кавендиш любит другого.

Сердце мое радостно забилось. Я давно привык к слухам о своих легких победах над женщинами, но неужели и Мэри Кавендиш, загадочная и недосягаемая Мэри Кавендиш, тоже не устояла...

Неожиданное появление мисс Ховард прервало эти мысли. Увидев, что в комнате, кроме нас, никого нет, она подошла к Пуаро и протянула ему старый, потемневший от времени листок бумаги.

- Нашла на шкафу, - сказала она и, не добавив ни слова, вышла из комнаты.

Пуаро взглянул на листок и радостно улыбнулся.

- Посмотрите-ка, Хастингс, что нам принесли. И помогите мне разобраться в инициалах - я не могу понять, "Д" это или "Л".

Я взял листок, на котором стояла печать Парсона - известной фирмы по производству театрального инвентаря. Что касается адреса - Эссекс, Стайлз Сент-Мэри, Кавендиш - то буква, стоящая перед фамилией, была действительно написана неразборчиво.

- Это либо "Т", либо "Л", но точно не "Д".

- Я думаю, что "Л", - сказал Пуаро.

- Это важная улика?

- Не очень, но она подтверждает правильность моей догадки. Я догадывался о существовании данного письма и попросил мисс Ховард попытаться его найти.

- Но почему оно лежало на шкафу? Странное место для хранения бумаг!

- Почему же? Я сам держу стопки бумаг на шкафу. Я посмотрел в глаза моему другу.

- Пуаро, скажите честно, вы знаете, кто убийца?

- Да, я надеюсь, что не ошибаюсь.

- Так не томите меня! Скажите его имя!

- Друг мой, к сожалению, у меня нет никаких доказательств.

Неожиданно лицо его переменилось и, схватив меня за руку, Пуаро выбежал в холл.

- Мадемуазель Доркас, где вы? Мадемуазель Доркас!

В комнату вбежала испуганная Доркас.

- Мистер Пуаро, что случилось?

- Доркас, у меня есть одна маленькая идея, и если она подтвердится, то дело можно считать законченным. Скажите, в понедельник - именно в понедельник, а не во вторник - ничего не случилось с колокольчиком в комнате миссис Инглторп?

- В понедельник? Да, сэр, я припоминаю, что именно в понедельник порвался шнурок колокольчика, висевшего над дверью в комнату хозяйки. Только как вы догадались, сэр? Мы же вызвали работника, который починил.

Пуаро улыбнулся.

Мы перешли в гостиную.

- Вот видите, - сказал мой друг, - не всегда надо иметь неопровержимые доказательства. Подчас достаточно одного здравого смысла. Однако, признаюсь, я рад, что моя догадка подтвердилась. Ведь у каждого есть свои маленькие человеческие слабости, не правда ли, Хастингс? Теперь я могу себе позволить сделать небольшую передышку и прогуляться по парку.

Весело посвистывая, Пуаро вышел из комнаты как раз в тот момент, когда на пороге появилась Мэри Кавендиш.

- Ваш друг излучает такое блаженство, словно он уже поймал преступника, - сказала она с улыбкой.

Я улыбнулся в ответ.

- Сам не понимаю, что случилось. Доркас рассказала ему про какой-то оборванный шнурок, и это привело Пуаро в неописуемый восторг.

Мэри снова улыбнулась.

- Смотрите, он выходит из ворот, - сказала она, взглянув в окно, разве ваш друг собрался к себе?

- Я уже давно отказался от попыток понять его действия!

- Может быть, от сильного переутомления он немного...

Мэри запнулась и покраснела.

- Мне тоже иногда кажется, что Пуаро ведет себя не совсем нормально. Но через некоторое время выясняется, что во всех его на первый взгляд безумных действиях имелась строгая система.

- Что ж, давайте подождем "некоторое время". Хотя Мэри и старалась показаться веселой, глаза ее были очень печальны.

"И все-таки, - подумал я, - надо поговорить с ней о будущем Цинции".

Я очень осторожно начал этот разговор, но не успел произнести и двух фраз, как Мэри перебила меня:

- Вы прекрасный адвокат, мистер Хастингс, но зачем попусту растрачивать свой талант? Поверьте, я прекрасно отношусь к Цинции и, конечно же, позабочусь о ее будущем.

Она о чем-то задумалась и неожиданно спросила:

- Мистер Хастингс, как вы думаете, мы с Джоном счастливы вместе?

Я был очень удивлен ее вопросом и смог лишь пробормотать, что это личное дело супругов и постороннему не пристало обсуждать подобные темы.

- Да, это наше личное дело, но вам я все-таки скажу: мистер Хастингс, мы несчастливы друг с другом!