Таинственный мистер Кин

– Если помните, когда его арестовали, Мартин Уайлд отрицал, что он вообще появлялся в доме в тот вечер. Он заявил, что, вооружившись ружьем, отправился в лес пострелять. Но когда полиция предъявила свои доказательства, то это утверждение рассыпалось. Как вы помните, отпечатки его пальцев были обнаружены на боковой двери и на одном из бокалов для коктейля, который стоял на столе в музыкальном салоне. Тогда он признался, что пришел на встречу с леди Барнаби, что они поговорили на повышенных тонах, но все закончилось тем, что ему удалось успокоить женщину. Он поклялся, что оставил ружье прислоненным за дверью в салон и что, когда он уходил, леди Барнаби была жива и чувствовала себя прекрасно. Уайлд отметил, что вышел он через минуту или две после того, как часы пробили четверть седьмого, и направился прямо домой. Однако свидетели показали, что на ферме он появился только без четверти семь, а она, как я уже говорил, находится всего в миле от дома Барнаби. Что касается ружья, то, по его словам, он о нем совсем забыл. Заявление не вызывает доверия, однако…

– Что «однако»? – поинтересовался мистер Кин.

– Знаете, – медленно произнес мистер Саттерсуэйт. – Такое вполне могло случится, не так ли? Представитель обвинения отверг такую возможность, но, мне кажется, здесь он ошибся. Знаете, мне приходилось встречать многих молодых людей, которых подобные эмоциональные сцены вполне могли выбить из колеи. Особенно это относится к юношам, по комплекции похожим на Мартина Уайлда. Женщины, напротив, после подобной сцены могут почувствовать себя значительно лучше и сохранить ясное сознание. Для них ссоры – это своего рода предохранительный клапан, который успокаивает их нервы и все такое. Но я вполне могу себе представить Мартина Уайлда, у которого голова пошла кругом, несчастного и выбитого из колеи, уходящим из дома, даже не думая о ружье, которое он оставил прислоненным к стене около музыкального салона.

Он опять замолчал, а потом продолжил рассказ:

– Но не это самое главное. К сожалению, то, что произошло потом, не оставляет никаких сомнений в виновности Уайлда. Выстрел раздался ровно в двадцать минут седьмого. Его слышали все слуги – повар, кухонная прислуга, дворецкий, горничная и личная камеристка леди Барнаби. Все они бросились в музыкальный салон. Женщина лежала, скрючившись около подлокотника кресла. Выстрел был произведен ей в затылок, с близкого расстояния, которое полностью исключало вероятность промаха. Пуля проникла прямо в мозг.

Он опять замолчал, и мистер Кин небрежно спросил:

– Я полагаю, что слуги дали показания под присягой?

Мистер Саттерсуэйт утвердительно кивнул.

– Дворецкий опередил всех на пару секунд, но их показания практически слово в слово повторяют друг друга.

– Так они все дали показания? – с задумчивым видом спросил мистер Кин. – Без исключения?

– Теперь, когда вы спросили, я вспомнил, – ответил мистер Саттерсуэйт. – Горничная на досудебное разбирательство не явилась. Насколько я помню, она уехала в Канаду.

– Понятно, – сказал мистер Кин.

Повисла тишина. В атмосфере маленького ресторана ощущалось напряжение. Мистер Саттерсуэйт неожиданно почувствовал, что ему надо защищаться.

– А почему она не могла этого сделать? – резко спросил он.

– А почему она это сделала? – произнес мистер Кин, слегка пожав плечами.

Почему-то этот вопрос вывел мистера Саттерсуэйта из себя. Ему захотелось уйти от него и вернуться на знакомую почву.

– Сомнений в том, кто спустил курок, не возникло. Правда, сначала слуги слегка растерялись. Прошло несколько минут, прежде чем они стали звонить в полицию. Тогда же выяснилось, что телефон испорчен.

– Ах вот как! – воскликнул мистер Кин. – Телефон был испорчен?

– Именно так, – подтвердил мистер Саттерсуэйт, и его неожиданно поразила мысль о том, что он сказал нечто чрезвычайно важное. – Естественно, что он мог быть испорчен намеренно, – медленно добавил он, – но я не вижу в этом никакого смысла. Смерть наступила практически мгновенно.

На это мистер Кин промолчал, и мистер Саттерсуэйт почувствовал, что его объяснение собеседника не удовлетворило.

– Подозревать, кроме молодого Уайлда, было некого, – продолжил он свой рассказ. – Даже если верить его рассказу, то он вышел из дома всего за три минуты до того, как прозвучал выстрел. Кто мог стрелять, кроме него? Сэр Джордж играл в бридж у соседей. Он ушел от них в половине седьмого и в воротах наткнулся на слуг, которые все ему рассказали… Последний роббер[22] они закончили ровно в половине седьмого – в этом нет никаких сомнений. Есть еще секретарь сэра Джорджа, мистер Генри Томпсон. Но в тот день он был в Лондоне и в момент выстрела находился на деловой встрече. Ну и, наконец, Сильвия Дэйл, у которой был хороший мотив, но которая совсем не похожа на человека, могущего совершить убийство. В момент выстрела она была на станции Диринг-Вэйл и провожала подругу, которая уезжала поездом в 18:28. Так что она тоже отпадает. Слуги? Но откуда у них мог взяться мотив? А кроме того, все они появились в салоне практически одновременно. Остается только Мартин Уайлд.