Таинственный мистер Кин

Мистер Саттерсуэйт наслаждался солнечными ваннами на террасе своей гостиницы в Монте-Карло. Регулярно каждый год, во второе воскресенье января он направлялся на Ривьеру. В этом мистер Саттерсуэйт был пунктуальнее любой перелетной птицы. В апреле он возвращался в Англию, и май и июнь проводил в Лондоне, дабы ни в коем случае не пропустить скачки в Эскоте. После игры Итона с Хэрроу[26] он уезжал из города и наносил визиты нескольким друзьям в их загородных поместьях, а потом уезжал в Довиль или Ля Тукет. Охота занимала почти весь сентябрь и октябрь, а потом мистер Саттерсуэйт обычно проводил последние месяцы года в городе. Он знал всех, и можно было твердо сказать, что все знали его.

Этим утром он хмурился. Голубизна моря была восхитительной, сады, как и всегда, великолепны, но вот люди его расстраивали. Они казались ему плохо одетой, претенциозной толпой. Некоторые из них были игроками, больными людьми, от которых невозможно было избавиться. Их мистер Саттерсуэйт готов был переносить, потому что они были неотъемлемой частью Монте-Карло. Но в этот раз ему не хватало элиты, людей сделанных из одного с ним теста.

– А все из-за обменного курса, – мрачно произнес он. – Теперь сюда приезжают всякие разные, которые раньше не могли себе этого позволить. Да и я старею… Вся молодежь, эти новые люди, они предпочитают ездить в Швейцарию.

Но ему не хватало и других – безупречно одетых иностранных дипломатов с титулами баронов и графов, великих герцогов и коронованных особ. Единственная коронованная особа, которую ему удалось встретить в этом сезоне, работала носильщиком в одном малоизвестном отеле. Ему также не хватало красивых и дорогих дам. Некоторые из них прогуливались по набережной, но их количество нельзя было сравнить с предыдущими годами.

Мистер Саттерсуэйт был неутомимым исследователем драмы под названием Жизнь, но он любил, чтобы его учебный материал был ярким и привлекательным. Он почувствовал разочарование. Менялись жизненные ценности, а он был уже слишком стар, чтобы меняться.

Именно в этот момент он заметил графиню Царнов, направляющуюся в его сторону.

Мистер Саттерсуэйт встречался с графиней в Монте-Карло на протяжении уже многих сезонов. Первый раз, когда он ее увидел, она была в компании великого герцога. В следующий раз она была с австрийским бароном. В последующие годы ее компаньоны относились к древнему народу-изгнаннику, отличаясь крючковатыми носами и немного вычурными драгоценностями. Последние два года ее видели в компании очень молодых людей, почти мальчиков.

Вот и сейчас она шла в компании очень молодого человека. Мистер Саттерсуэйт немного знал его, и ему было его жаль. Франклин Рудж был молодым американцем, типичным представителем американского Среднего Запада. Он любил производить впечатление, был неотесанным, но достаточно милым – в общем, любопытная смесь природной проницательности и идеализма.

В Монте-Карло он приехал в компании других американцев обоих полов, похожих друг на друга как близнецы. Это был их первый визит в Старый Свет, и они не стеснялись ни в своей критике, ни в своем восхищении увиденным.

В общем и целом проживающие в отеле англичане им не нравились, так же как они не нравились англичанам. Мистеру Саттерсуэйту, который гордился своей космополитичностью, они скорее нравились. Их прямота и энергичность доставляли ему удовольствие, хотя их отношение к принятым нормам поведения иногда заставляло его вздрагивать.

По мнению мистера Саттерсуэйта, графиня Царнов была самой неподходящей парой для молодого Франклина Руджа.

Когда они поравнялись с ним, он вежливо снял шляпу, а графиня одарила его очаровательным поклоном и улыбкой.

Она была высокой женщиной и обладала великолепной фигурой, черными глазами и волосами, а ее брови и ресницы были чернее, чем любой природный черный цвет.

Мистер Саттерсуэйт, который знал о женских секретах гораздо больше, чем пристало мужчине, немедленно отметил искусство, с которым она была накрашена. Ее кожа была безукоризненного сливочно-белого цвета. Легкие темно-коричневые тени на нижних веках мгновенно привлекали к себе внимание. Ее губы были не розовые или алые, а приглушенного цвета выдержанного вина. Одета она была в вызывающее платье черно-белого цвета, а в руках у нее был зонтик красно-розового оттенка, который хорошо гармонировал с цветом ее кожи.

Франклин Рудж выглядел очень важным и счастливым.

«Вот идет молодой дурак, – сказал сам себе мистер Саттерсуэйт, – но думаю, что меня это не касается. В любом случае, меня он не послушает. Ну что же, когда-то мне тоже приходилось учиться на собственных ошибках».

Однако он все-таки чувствовал обеспокоенность, потому что в компании молодых американцев была одна очень симпатичная девушка, которой, по мнению мистера Саттерсуэйта, не могло понравиться то, что Франклин дружит с графиней.