Таинственный остров

«Потерпевший крушение… Остров Табор: 153° вост. долг. — 37° 11ʹ юж. шир.».

XIII. Остров Табор

— Потерпевший крушение! — воскликнул Пенкроф. — Человек в нескольких сотнях миль от нас, на острове Табор! А, господин Сайрес, теперь вы не станете противиться моему путешествию!

— Нет, Пенкроф, и вы отправитесь как можно скорее.

— Завтра?

— Да, завтра.

Смит держал в руке бумагу. Он несколько минут смотрел на нее, потом сказал:

— Из этого документа, друзья мои, из самой формы, в которой он составлен, следует заключить, во-первых, что потерпевший крушение у острова Табор — человек, довольно сведущий в морском деле, потому что он дает широту и долготу острова; во-вторых, это англичанин или американец, так как документ написан по-английски.

— Это вполне логичные заключения, — ответил Спилетт. — Этот несчастный человек, кто бы он ни был, все же везучий, ведь Пенкрофу пришла мысль построить ботик и испробовать его именно сегодня, потому что, отправься мы на это испытание днем позже, выловленная Гербертом бутылка могла бы разбиться на каменных рифах.

— В самом деле, — сказал Герберт, — какая счастливая случайность, что «Благополучный» проходил здесь именно в то время, когда бутылка еще плыла!

— И это не кажется вам странным? — спросил Смит Пенкрофа.

— По-моему, это просто удача, и ничего больше, — ответил моряк. — Разве вы видите в этом что-нибудь необычное? Бутылка откуда-нибудь да плывет, почему ж ей не заплыть в какое-нибудь другое место, а не сюда? Коли не странно заплыть в одно место, то не странно заплыть и в другое!

— Вы, может быть, и правы, Пенкроф, — ответил Смит, — однако…

— Знаете, господин Смит, — заметил Герберт, — эта бутылка недавно плавает по морю…

— Да, недавно, — добавил Спилетт, — и даже самый документ, как кажется, написан недавно. Что вы на это скажете?

— Это трудно проверить; впрочем, мы впоследствии узнаем…

Пока шел разговор, Пенкроф не оставался без дела. Он повернул на другой галс, и ботик на всех парусах быстро пошел к мысу Коготь.

Каждый из колонистов думал о потерпевшем крушение у острова Табор. Можно ли было еще спасти его?

Какое событие в жизни колонистов! Они сами были такие же несчастные, но мысль, что другой может находиться в гораздо худших условиях, заставляла их спешить на помощь ближнему.

Обогнув мыс Коготь, ботик около четырех часов стал на якорь около устья реки Милосердия.

В тот же вечер обсуждалась экспедиция на остров Табор.

Все согласились, что Пенкроф и Герберт, умевшие хорошо управлять судном, могут одни предпринять путешествие. Отправившись на следующий день, 11 октября, они могли прибыть на остров 13-го, так как при дувшем в то время попутном ветре требовалось не более сорока восьми часов для перехода полутораста миль. Положив пробыть один день на острове, три или четыре дня на обратный путь, они могли надеяться, что 17-го возвратятся домой.

Погода стояла отличная; барометр равномерно повышался; ветер, по-видимому, прочно установился в одном направлении, и все вообще благоприятствовало этим энергичным людям, которых человеколюбие побуждало покинуть свой остров и пуститься в далеко не безопасное плавание.

Решили, что Смит, Наб и Спилетт останутся в Гранитном дворце, но Спилетт, никогда не забывавший своей профессии корреспондента «Нью-Йорк геральд», объявил, что скорее отправится вплавь, чем упустит такой случай, и был назначен третьим в предстоявшее плавание.

Вечер прошел в переноске на ботик постелей, инструментов, оружия, боеприпасов, компаса и провизии дней на восемь.

На другой день в пять утра колонисты не без некоторого волнения простились. Пенкроф, поставив паруса, направил ботик к мысу Коготь, который надо было обогнуть, чтобы затем направиться на юго-запад.

Ботик находился уже в четверти мили от берега, когда его пассажиры заметили на высотах Гранитного дворца двух человек, прощально махавших им.

— Наши друзья! — крикнул Спилетт. — В первый раз за пятнадцать месяцев мы с ними разлучаемся!..

Пенкроф, Спилетт и Герберт в последний раз помахали оставшимся товарищам, и Гранитный дворец скоро исчез за высокими утесами.

Через час путешественники миновали Змеиный мыс и вышли в открытое море.

Отсюда уже невозможно было ничего различить на западном берегу, который тянулся до склонов горы Франклина, а три часа спустя весь остров Линкольна исчез за горизонтом.

Ботик держался отлично. Он легко поднимался на гребни волн и быстро двигался вперед. Пенкроф поставил верхние паруса и вел судно по заданному направлению, сверяясь с компасом.

Время от времени Герберт сменял капитана Пенкрофа и так ловко управлял судном, что моряк ни в чем не мог его упрекнуть.

Спилетт разговаривал то с одним, то с другим товарищем, а в случае нужды помогал маневрировать. Капитан Пенкроф был совершенно доволен своим экипажем.

К вечеру серпик луны, которая должна была вступить в первую четверть только 16-го числа, слегка обозначился в сумерках и скоро исчез. Ночь была совершенно темная, но звездная.