Таинственный остров

— Ура! Ура! Ура! — загремел Пенкроф.

Стена имела всего три фута толщины.

Смит приложил глаз к пробитому отверстию. Перед ними расстилались берег, островок, а далее — безграничное море.

— Каково окошечко! — радовался Пенкроф.

«Окошечко» было довольно велико, потому что скала значительно осыпалась вокруг пробитого отверстия; хлынувшие сквозь него потоки света великолепно осветили пещеру.

Она разделялась на две половины. Левая имела не более тридцати футов в высоту и столько же в ширину при длине сто футов, но правая была громадная, и свод ее возвышался более чем на восемьдесят футов. В иных местах стояли неправильно расположенные гранитные столбы, поддерживавшие каменные полукружия свода, и напоминали колонны величественного собора. Свод пещеры, опираясь на боковые косяки, в иных местах спускался дугой, в других поднимался готическими стрельчатыми арками или терялся в темных пролетах, прихотливые дуги которых неясно обозначались в тени.

— Что за живописный свод! — восхитился Спилетт. — Поглядите на эти выступы — точно навесы, сделанные по указанию талантливого архитектора! Этот свод представляет удивительную смесь всех красот, какие только существуют в византийской, романской и готической архитектуре. И это не дело рук человеческих, это — творение природы! Сама природа создала эту очаровательную, волшебную Альгамбру[20] в гранитной горе!

Колонисты не могли опомниться от радостного изумления. Они думали, что нашли узкую, тесную пещеру, и вдруг оказалось, что в их распоряжении целый чудесный дворец!

Наб даже снял шапку, словно очутился в храме.

— Вот так находка! — воскликнул Пенкроф. — Вот так клад! Ура! Ура!

— Ура! — повторили все в один голос.

Крик прокатился под сводами, и несколько раз откликнулось эхо.

— Слушайте, друзья, — сказал Смит, — если мы как следует осветим эту пещеру и расположим комнаты, кладовые и кухню на левой половине, у нас еще останется правая часть — этот великолепный зал, где мы устроим музей и где будем заниматься чем угодно.

— А как мы назовем свое жилище? — спросил Герберт.

— Гранитным дворцом, — отвечал Смит. — Согласны?

— Согласны! — ответили все в один голос, а Пенкроф еще раз крикнул «ура».

Факелы уже догорали. Пора было думать о возвращении.

— Поспешим в обратный путь, — сказал Смит. — Не забудьте, что предстоит подняться по проходу и что это потребует порядочно времени… Пойдем. Завтра примемся за устройство нового жилья.

Перед уходом Смит еще раз наклонился над темным колодцем, который перпендикулярно спускался до морской поверхности, и начал внимательно прислушиваться.

До слуха его не долетело никакого шума, даже шума морской воды.

Он бросил туда еще одну зажженную ветку.

Темные стены пропасти на минуту озарились красноватым отблеском, но и на этот раз колонисты ничего больше не увидели. Если какое-нибудь морское чудовище и было захвачено врасплох отводом озерных вод в другую сторону, то теперь оно, очевидно, уже успело добраться до моря через подземный проход.

Но инженер все-таки внимательно прислушивался и не сводил глаз с пропасти.

Пенкроф дотронулся до его плеча.

— Господин Смит! — сказал он.

— Что, друг мой? — ответил Смит, словно пробуждаясь от сна.

— Факелы скоро погаснут…

— В дорогу!

Колонисты начали подниматься по темному проходу.

Топ заключал шествие и время от времени опять начинал рычать.

Взбираться было нелегко. Колонисты остановились отдохнуть в верхней пещере, образовавшей нечто вроде лестничной площадки, затем снова продолжили подъем.

Наконец на них пахнуло свежестью. Свет коптящих факелов начал бледнеть. Факел Наба погас.

— Надо торопиться, — сказал инженер, — иначе мы очутимся в темноте.

— Поторопимся! — отвечал Пенкроф. — Выход близко!

Все ускорили шаги, и около четырех часов, в ту самую минуту, когда факел моряка погас, Смит и его спутники благополучно вышли на свет божий.

XIX. Устройство дворца

На другой день, 22 мая, начались работы, предназначенные для превращения открытой колонистами пещеры в более удобное помещение. Однако и «Трубы» не следовало совсем покидать: инженер предложил устроить в них мастерскую для черных работ, по выражению Пенкрофа.

Первой заботой Смита было разузнать, в какую именно сторону обращен фасад Гранитного дворца. Он отправился на берег, к подножию громадной стены, и так как кирка, выпущенная из рук Спилеттом, должна была упасть отвесно, то стоило только найти эту кирку, чтобы узнать и то место, где в граните была пробита дыра.

Кирку легко отыскали, мысленно провели перпендикуляр от той точки, где она воткнулась в песок, и в восьмидесяти футах над берегом обнаружили дыру в скале. Несколько голубей влетело и вылетело через это отверстие.

— Ишь летают, словно это для них мы открыли Гранитный дворец! — проворчал Пенкроф.

Смит намеревался разделить левую часть пещеры на несколько комнат, с узким входным коридором, и осветить ее пятью окнами и дверями, пробитыми в фасаде. Пенкроф согласился на пять окон, но не понимал, зачем устраивать дверь, так как старый водный сток представлял собой естественную лестницу.