Таинственный Рафаэль

Художник демонстрировал, что он в состоянии с легкостью и без видимого усилия взяться за задачи, которые другим показались бы неподъемными. Ему еще нет и тридцати лет, но он уже обошел целое поколение мастеров. Почти не имея опыта работы с фресками, он прекрасно справился с четырьмя монументальными стенами станц, создав собственный, свободный и новаторский изобразительный язык. Он соединил идеи и подсказки целой группы воинственно настроенных и суровых интеллектуалов, превратив их слова в ясные и выразительные изображения.

И все это происходило без мук творчества, без надрыва и нечеловеческих усилий. Творческое развитие Рафаэля происходило постепенно и не было омрачено ни кризисами, ни резкими подъемами. По крайней мере, он заставил всех в это верить…

Когда его попросили начать росписи во второй комнате папских апартаментов, он еще не закончил расписывать первую, но немедленно приступил к работе. Он разработал серию рисунков, где постарался усвоить поразительное новаторство фресок, виденных им на потолке Сикстинской капеллы, и революционную и страстную игру с цветом, которую венецианец Себастьяно дель Пьомбо завез на римский рынок. Рафаэль еще раз продемонстрировал свою тонкую интуицию, умение впитать любую новую моду и приспособить ее к своим проектам.

В станце д'Элиодоро представлены персонажи более мускулистые, принимающие более драматичные позы. Они не выстроены ни в какую симметрическую или архитектурную схему и проживают свои роли с полной отдачей.

Рафаэлю наверняка было нелегко так быстро менять стили, тем не менее ему удалось без проволочек перенять все лучшие элементы произведений, появляющихся в Вечном городе. Восхищение археологическими древностями он легко и естественно совместил с интересом к современной ему живописи, создав изображения, которые прекрасно передают идеи Юлия II.

Живопись на службе политики

Если станца делла Сеньятура была иллюстрацией к культурной программе понтифика, где теории греческой философии идут рука об руку с догмами христианского богословия, то далее он доверил интеллектуалам, вхожим в папский двор, восстановить достоинство Римской церкви и святого отца перед лицом очерняющей их кампании со стороны врагов. По Италии циркулировали слухи, что папа-воин продал даже драгоценные самоцветы из своей тиары, чтобы вооружить ватиканскую армию. В Юлии видели человека жестокого и беспринципного, безжалостно развязывающего кровавые битвы. После поражений на поле боя и все более серьезной критики, доносящейся из-за Альп, делла Ровере понял: пришел момент напомнить всем, что его политический проект не порожден слишком большими амбициями, но вдохновлен и поддержан Богом: понтифик – всего лишь скромный исполнитель непостижимых божественных проектов.

Рафаэль стал выразителем политической пропаганды, которую Юлий хотел видеть ясной, захватывающей и по возможности тонкой.

В первом зале его апартаментов нарисованы эпизоды, демонстрирующие, как Бог защищал свою Церковь на всем протяжении ее истории, и игра хронологических перекличек между прошлым и будущим сделала рассказ еще более захватывающим. Это был самый «секретный» зал: сюда могли войти лишь те, кто удостоился близкого общения с папой. Что-то вроде приемной, но более личной и более скрытой от глаз, чем другие помещения, отведенные под официальные встречи. Несмотря на такой частный характер комнаты, Санти разработал для нее фрески зрелищные и драматичные, способные поразить именитых гостей, которым откроются двери этой станцы.

Из Ветхого Завета он взял рассказ, изложенный во Второй книге Маккавейской (см. иллюстрацию 20 на вкладке): сирийский царь Селевк отправляет Элиодора в Иерусалим, чтобы конфисковать из храма драгоценности, но Бог услышал молитвы священника Онии – и вору пришлось иметь дело с появившимся из ниоткуда волшебным всадником. Этот рассказ о божественной защите угнетенных относится к древним векам, но Рафаэлю удалось внести в него элементы, которые сделали его поистине актуальным.

Второй эпизод разворачивается в римскую эпоху – это освобождение святого Петра из темницы, куда его бросил Ирод, благодаря вмешательству ангела (см. иллюстрацию 21 на вкладке).

Четыре важнейших момента в истории Церкви объединены с одной целью: показать, что Господь покровительствует папе.

К V веку относится встреча папы Льва Великого и Аттилы на берегах реки Минцио (см. иллюстрацию 23 на вкладке): наступление на Рим варварского войска остановлен появлением святых покровителей Церкви – Петра и Павла, парящих в небесах с мечами в руках.