Таинство (ЛП)

Было не похоже, что это отдалило его от Бога. Скорее, сделало его ближе.

Иллюзия. Прошептал он себе. Подтверждение. Рационализация.

Чарльз не надеялся понять, что же он на самом деле чувствует этим вечером. В данный момент он мог только идти домой, все еще ощущая тепло объятий Эрика.

========== Глава 2 ==========

— Ты даже не подумаешь об этом? — морщинистое лицо отца Джерома выражало неодобрение.

— Я очень много думал об этом. Но я не должен ехать в Рим. Участвовать во Втором Ватиканском соборе — это священная миссия. Она не должна быть чем-то, что я сделаю, только чтобы сбежать от своих собственных сомнений.

— Мы в любом случае должны послать тебя туда.

Чарльз покачал головой.

— Это только отложит неизбежный конфликт. Побег от принятия решения бесполезен в конечном счете.

Возможно, он откажет Эрику, но если он сделает это, то только ради своего призвания, а не из-за неуверенности в себе.

Отец Джером вздохнул, насыпая хлопья в их треснутые миски, пожертвованные на благотворительность, а затем признанные слишком изношенными даже для бедняков.

— Ты еще не решил? Или пытаешься смягчить удар?

— Нет. Еще не решил, — было очень сложно встречаться взглядом с отцом Джеромом. Вместо этого Чарльз рассматривал коробку с хлопьями, на которой Вуди Вудпекер утверждал, что «Сладкие хлопья — это круто». — Я верю в то, что я делаю. Я верю в свое призвание. Незаменимых людей не бывает, но тут есть работа для меня, и я это знаю. Но с некоторых пор есть… так много всего, в чем я больше не уверен.

Отец Джером мудро решил не любопытствовать дальше. Он просто добавил молоко в миски и несколько минут они ели в тишине, нарушаемой только хрустом хлопьев.

Наконец Чарльз сказал:

— Я останусь здесь до осени. К этому времени я сделаю свой выбор. Или я буду просить об отстранении…

Слово тяжело повисло между ними. Чарльз никогда не думал о том, чтобы перестать быть священником. И всего лишь произнесенная вслух эта фраза омрачила маленькую кухню.

— … или о переводе. Возможно, за границу, — его талант преподавания английского не должен быть потрачен впустую. — Как бы я не любил этот приход, я знаю, что так больше продолжаться не может. Что-то должно измениться.

— Ты знаешь — я всегда готов выслушать, — сказал отец Джером. — В исповедальне или более неформально — за картами во время ужина. В любое время. Кроме того, когда Микки Мэнтл на поле.

Так приятно было рассмеяться в ответ. Чарльз пожал руку отца Джерома и почувствовал волну благодарности.

— Вы настоящий друг. И настоящий фанат «Янкиз». Разве может быть комбинация лучше?

— Избавь меня от этого, — отец Джером вернулся к своим хлопьям. — Я же знаю, за кого ты на самом деле болеешь. Видел шляпу “Метс” в твоем чемодане.

***

Следующий день, согласно расписанию, он должен был провести в офисе социальной помощи иммигрантам. Постыдное предвкушение наполняло его до того момента, как он вошел в офис. Внутри было около полудюжины волонтеров — каждый занят своим делом — и Эрик, едва взглянувший в его сторону.

— Доброе утро, отец Чарльз, — холодно бросил он.

Это было больно, но Чарльз понял, как понимал всегда: Эрику еще больнее. Признавшись в своих чувствах, когда он все еще был так запутан, поощряя их, пусть даже парой голодных поцелуев, он переложил на плечи Эрика ту ношу, которую должен был нести в одиночестве. Не удивительно, что Эрику было больно, и он не знал, как себя вести.

Но если любовь сбила его с пути, то она же может и направить его.

— Доброе утро, — Чарльз улыбнулся в ответ настолько тепло, насколько мог. — Я вижу, кухня нуждается в еще одной тщательной уборке.

В этот раз он орудовал металлической мочалкой в одиночестве. На кухне было жарко, как в печи, и работать было очень утомительно. Но Чарльз продолжал убирать, не давая себе передышки, пока не услышал в дверях голос Эрика.

— Тщательней.

— Я пытаюсь, — он сел на пятки, колени болели, кожа на пальцах была содрана. Чувства Эрика были заперты где-то глубоко внутри, но под самой поверхностью Чарльз ощутил истощение. — Ты устал.

— Я не могу спать, — голос Эрика надломился на последнем слове, хотя Чарльз уже знал, что это он является причиной его терзаний.

— Эрик…

— Все в порядке, — Эрик вошел в кухню, оставляя следы от ботинок на влаге свежевымытого пола. Дверь захлопнулась позади него.

В этот момент Чарльз испытал одно из своих наиболее ярких видений. Иногда он совершенно не понимал, что чувствует человек. Иногда же это было так, будто он в буквальном смысле видит сквозь сознание человека, смотрит его глазами. Сквозь сознание Эрика он увидел себя в его руках. В его постели. Имея превосходство в весе, Эрик овладевал Чарльзом, все еще одетым в церковные облачения, целенаправленно оскверняя его служение. Похотливая чувственность видения, злость Эрика не только на Чарльза, но и на саму церковь были пугающими и оскорбительными. Чарльз поднялся, прикладывая руку к ноющей спине и не понимая, как реагировать.

Но Эрик сказал только:

— Ты в порядке?