Тайны лабиринтов времени

– Ты, Аристид, не старайся вызвать ветер заклинаниями, – продолжал смеяться кибернет, – твои наговоры не имеют силы в скифских водах. Лучше пошевеливай своих лентяев, пусть гребут веселее, скоро будет виден берег! Вечером бросим якорь в гавани!

Если в подчинении келевста находились гребцы и конвой из десяти гоплитов, то кибернет заведовал матросами и всем управлением корабля. Для административной системы античных греков была характерна многочисленность должностей. И на вооруженном судне «Евпатор» также имелась целая лестница должностных лиц, подчиненных триерарху, главе корабля. Келевст и кибернет были равноправными, и после триерарха являлись главными распорядителями на корабле. Они действовали по соглашению, и только в случае полного взаимного расхождения обращались к триерарху за указаниями.

– Мои лентяи работают весь день, у меня за веслом заснуть трудно, – ответил Аристид, – а вот твои матросы опухли от сна!

– Успеют и они наработаться, ветер будет позже. Эй ты, сонная ворона! Или ты хочешь гибели корабля?

Последние слова относились к пожилому матросу, сидевшему на носу корабля. Его называли «проревс», что означало наблюдатель, глаза корабля. В его обязанности входило смотреть вперед, чтобы вовремя заметить какую-либо опасность. Услыхав грозный окрик, он встрепенулся, прокашлялся и вытаращил покрасневшие глаза. Проревс был вольноотпущенником, то есть почти рабом, и выглядел забитым.

Море сверкало нестерпимо. Триерарх в это время спал сладким сном в передней рубке на мягком ложе, изрядно хлебнув вина перед сном из амфоры, преподнесенной ему купцами в знак уважения. Гераклеоты обтирали пот с бородатых физиономий и разговаривали.

– Продам вино – закуплю зерно! – вслух мечтал молодой виноторговец Меник, встряхивая черными кудрями. – Хороша скифская пшеница – лучше фракийской!

– А главное – дешевле! – хмыкнул в усы его сосед, мрачный, преждевременно увядший человек, почти старик с иссохшим, землистого оттенка, лицом. – Будь скифы более сообразительны, они могли бы брать дороже. Мне кажется, они скоро додумаются до этого. – Он хотел рассмеяться, но подавился беззвучным кашлем, причем лицо его почернело, а рука схватилась за впалую грудь.

– Нынче цены на хлеб будут высокие, можно получить немалый барыш! Люди в Синопе, Амисе, Ольвии и других городах кишмя кишат, появилось много военных. Хлеба потребуется очень много! Уже сотни кораблей спешат отплыть вслед за нами в Ольвию! Всех манят скифские закрома! Но, слава Посейдону, мы – одни из первых! – сказал полный румяный человек с пушистой бородой. Когда он говорил или смеялся, то его челюсти обнажались – и зубы по козлиному выступали вперед. Его масленые глазки с необыкновенной живостью бегали, не упуская ничего, что творилось вокруг. В интонациях его речи звучала лицемерная благонамеренность. Мрачный Гигиенонт прокашлялся и поднял глаза на словоохотливого собеседника.

– Пусть боги любят тебя, Автократ! Ты умеешь во всем найти хорошее. Но мне кажется, что ты подобен тунцу, который видит только одним глазом, почему и мир для тебя существует лишь с одной стороны! – Гигиенонт пощупал себя за горло, хрипло выдохнул. – Тебя, – продолжал он, – радует, что войско молодого царя растет быстрее грозовой тучи. Ты предвидишь военные поставки и барыши! Это неплохо, никто из нас не откажется от военных поставок, но меня пугает другое.

– Что же тебя пугает, почтенный Гигиенонт?

– Против кого это войско?

– А мне кажется, – с беспечным видом вставил Меник, – раз мы купцы, наше дело торговать и богатеть! Эх, хорошо бы стать богатым! Мне одна пифия предсказывала богатство!

– Ты прав, Меник, – отозвался Автократ, – нужно богатеть, во что бы то ни стало! Богатые люди в полисе столь же необходимы, как колонны в храме, ведь на них держится все здание! Убери колонны – и здание рухнет! Кроме того, золотой щит хорошо защищает от стрел любого врага!

– Значит, богатея, мы укрепляем полис?

– Да! А пока в полисе есть богатые люди, боги не допустят его погибели! Торгуя, мы делаем божье дело!

Это понравилось – и Меник громко расхохотался. На мертвенном лике Гигиенонта промелькнуло что-то, напоминающее улыбку. Молодой виноторговец, мечтающий разбогатеть, хлопнул мясистыми ладонями.

– Эй, малый! – крикнул он рабу. – Принеси нам две запечатанные амфоры и гидрию с водою! Почтенная компания умирает от жажды! При этих словах он бросил косой взгляд в сторону двух мужей, стоявших поодаль у борта. Старший из них, высокий, уже немолодой мужчина, с умным подвижным лицом, украшенным остроконечной бородкой, был одет просто, но в добротную ткань. Он успевал смотреть в морскую даль, чутко вслушиваться в разговоры гераклеотов и что-то говорить своему собеседнику, тыкая в его сторону сухими длинными пальцами и выразительно играя косматыми бровями. Тот кивал головой и делал записи на вощеной дощечке.

– Теперь сложи все цифры, и мы получим общий расход. Совет потребует отчета!

– Сейчас подсчитаю, господин!