Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

Издалека увидев приближающихся гостей, привратник поспешил к настоятелю, но встретил его во дворе у звонницы, спешащим к входу в обитель.

– Кто там? Василий, – Упредив его, спросил Сергий.

– Ордынец какой-то, из знатных, судя по малахаю и дорогому зипуну. А с ним стража четыре человека. И тот гонец, что час назад приезжал, то же с ним.

– Они! – Бросил Сергий, – Готовьте в трапезной угощение, будем гостей дорогих потчевать.

– Здравствуйте гости дорогие, не побрезгуйте с дороги хлебом солью.

– Здрав буде хозяин! Веди, коли зовешь, к столу, – Спрыгнув на снег и отряхивая снежинки с дорогого меха на рукавах, ответил посол.

Сергий провел приехавших в жарко натопленную трапезную. Посол и его свита скинули меховые зипуны и остались в коротких кафтанах. Тут только черный игумен разглядел, что посол девица. Он напрягся, кого-то она ему напоминала: и этой гордо посаженной головой, и бездонными лазоревыми глазами, и розовым румянцем с мороза, но более всего нимбом огненно-золотых волос, королевской короной лежащих на голове и стянутых золотой диадемой с горящим каким-то волшебным цветом изумрудом. Если бы не тонкие сафьяновые сапожки, плотно обхватившие ее стройные ноги и не кривая половецкая сабля, висящая на наборном поясе, перетянувшем ее тонкий стан, он мог бы побожиться, что недавно встречался с ней. Он пригляделся повнимательней. Вот она повернулась к свету и когда солнечный луч, падавший из верхнего окошка, коснулся ее волос и пробежал по лицу, отозвавшись солнечными искорками в глубине ее глаз, он вспомнил. Богородица! Это она приходила к нему сегодня за молитвой! Но этого не могло быть. Просто не могло быть. Гостья же потерла застывшие от мороза руки над весело потрескивающими в печи поленьями и, обернувшись к нему, как ни в чем не бывало, сказала:

– Ну и где обещанный хлеб соль? – И улыбнулась лучезарной улыбкой. Сергий вспомнил, как еще мать рассказывала ему, что у Богородицы-Артемиды, есть любимая жрица, почти что сестра. Солнечная Дева Ариев звали ее раньше. Мария часто называют ее сейчас. Она выполняет самые сложные, самые опасные поручения своей хозяйки. Она почти что она, когда она среди людей. Он вежливым жестом руки предложил садиться.

– Сергий. Сергий Радонежский. Игумен сей заброшенной обители в наших густых чащобах. Чему обязан?

– Марья, – Игумен вздрогнул, – Марья…Нагая, – Улыбнувшись чему-то своему, представилась гостья, – По поручению митрополита Владимирского и Киевского Алексия.

– Прошу, – Оправившись, приветливо сказал настоятель, – Откушайте, чем Бог послал.

После трапезы гостья и хозяин уединились в келье.

– Алексий просил предать тебе Сергий, что время твоего затворничества закончилось. Пора собирать братию, пора готовить воинов, как было встарь, что бы было на кого опереться в деле Богу угодном. Тебе нести эту ношу, тяжелую.

– Не сдюжу, Лучезарная, – Он вдруг вспомнил, как называла ее мать в своих байках про Солнечную Деву Ариев.

– Сдюжишь, – Она и ухом не повела на его обращение, – Сдюжишь. Тебе это еще в детстве черноризец предрек. Тебе нести плащ орденский с крестами белыми. Тебе быть на Руси Великим Мастером. Тебе под своей рукой держать всех братьев орденских – от кромешников до рыцарей.

– Не сдюжу! – Твердо сказал Сергий.

– Тебе старую ордынскую власть сковыривать и новую царскую, вместо ханской, ставить. Тебе новую Веру, вместо старой приходящую, поддерживать и тебе защиту ей орденскую воспитывать. Тебе холить и лелеять Дом Пресвятой Богородицы!

– Так дай мне сил на это!

– Пойдем! – Она подвела его к окну выходящему на огромное снежное поле, расстилающееся до самого черного бора на соседнем пригорке, – Смотри!

Свинцово-серое небо вдруг просветлело неземным голубым огнем, озарившись таким же неземным светом. Множество зело красных птиц слетелось со всех сторон к его монастырю.

– Таким же образом как птицы эти, таким же образом умножится число учеников твоих, и по тебе не оскудеют, ащи восхотят стопам твоим последовать, – Мария хлопнула в ладоши, и птицы, рассыпая вкруг себя небесное сияние, умчались вверх в голубую дымку.

– Слушаю и повинуюсь! Приказывай Лучезарная!

– Сердце подскажет. Оно твой вещун. Приказов в этом деле нет. Открою последний секрет тебе. Ждет тебя доля не сладкая, но конец твой будет славен и величественен. Ждут тебя в сонме Посвященных.

– Прощай Лучезарная. Спасибо за слово доброе!

– Нет, милый брат мой. Не прощай, а до свидания. Мы теперь на годы долгие с тобой, как шерочка с машерочкой, рука об руку пойдем, не раз еще встретимся. Та что, как учила я когда-то одного молодца, Встретишь меня где, не узнавай, пока сама не подойду и удивление, чтобы не случилось, в глаза не пускай. Глаза зеркало души нашей, а душу перед всеми распахивать не след! До свидания божий человек Сергий. Принесла я тебе твой крест. Поднимай. Неси!

Она вышла на крыльцо, свистнула, и тут же к ней подлетели ее слуги.

– Неси отче крест свой, как спаситель нес! – Свесившись с коня, шепнула она ему. Выпрямилась в седле, гикнула и пропала в снежном буре, будто ее не было.