Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

В Байонне, столице басков, пожалуй, самых древних воинских родов Империи, отдыхал от воинских подвигов Черный Принц. Он жил здесь в собственном дворце на берегу океана, точнее в дельте реки Нив, которая делила весь город на Большую Байонну и Малую Байонну. Вот в Малой Байонне, в замке, носящем имя Шато-Неф, и разместился со своей свитой принц Аквитанский, победитель в битве при Пуатье. Напротив него, на другом берегу реки, высился собор Святой Марии с прилегающим к нему монастырем. Рядом с ним жила любимица басков Поанна, отличившаяся в той же битве. Она основала собор и монастырь и даже привезла в него первых сестер, одна из которых и стала аббатиссой монастыря. Сестер этих можно было встретить гуляющих по набережным вдоль океана или реки. Они были частыми гостями, как у воинственной Иоанны, так и у принца Эдуарда в его замке. Даже через реку был устроен специальный паром, на котором постоянно дежурили воины из его личной гвардии.

Педро ссыпался к синему прибою океана со снежных перевалов Пиренеев, буквально как снег на голову. Баски, конечно же, успели предупредить принца, но предусмотрительный кастильский король выслал вперед гонцов с дарами и предложением о вечной дружбе. Старый воин Эдуард, принял предложение благосклонно и выслал к перевалам свою ближнюю дружину возглавляемую Жанной.

Пока бело-красные воины, гордо гарцуя под развернутыми стягами, выстраивали некую приветственную дугу, в центре которой сияла на солнце серебром своих парадных доспехов Жанна в окружении баскских дружинников, зеленую долину предгорий заполняли пикинеры и арбалетчики Педро. Болотного цвета куртки заученными движениями, почувствовав под ногами траву долины, выстраивались в правильные квадраты фаланги, ощетинившись пиками и давая занять проходы арбалетчикам из Севильи. Их имя «Сухие пики» было известно далеко за пределами Иберийского полуострова. Уверенность в собственных силах и силах единой фаланги позволяла им не носить в бою другого оружия, кроме пик.

Разодетые гишпанские кавалеры на великолепных конях распускали по ветру перья в буквальном и переносном смысле. Картина была достойна пера живописца. Наконец, вдали показалась группа всадников, направляющаяся в сторону Жанны.

Все цвета радуги искрились и переливались в этой массе коней и людей, все краски мира, кажется, разлились по этой колоритной группе. Впереди, весь в белом с белыми перьями на шляпе, скакал сам Педро, а рядом как его отражение, чуть поотстав, его сопровождал элегантный всадник в черном. Вся остальная палитра рассыпалась вокруг своего сюзерена. Жанна отметила только одно – зеленых цветов травы и изумрудно-зеленых цветов леса в палитре не было.

Она чуть пришпорила коня и, соблюдая этикет, двинулась навстречу приближающимся всадникам.

Педро резко осадил саврасого, почти серебряного жеребца, не доезжая невидимой ленты встречи. Рядом, чуть ли не подняв его на дыбы, встал витязь на вороном коне. Жанна подъехала спокойным шагом, зная, что верные ее баски рядом и что в одном броске стоит сотня «Багаз», пришедшая сюда с Иоанном Добрым, и после битвы при Пуатье верой и правдой служившая новой хозяйке, которая, в отличие от старых, знала тайные знаки Спаса Нерукотворного. Бояться она могла – только Богов.

– Ишь смелая какая! – С хохотом раздалось в ее мозгу.

– Кто таков? – Она закрутила головой и встретилась глазами со знакомым прищуром карих глаз. – Гуляй!

– Гуляй. Гуляй – Мысленно ответил ей всадник в черном бархатном платье, – Потом поговорим. Ты где разместилась, крестница?

– В монастыре Святой Марии.

– Где? – Опешил Гуляй – Впрочем ты же у нас дева-воительница.

– Да нет старый дуралей. У монастыря забор в забор, мой дворец. Спросишь Иоанну, покажет всякий.

Диалог занял минуту, и в следующую мгновение она уже раскланивалась с королем Педро Справедливым нимало его изумив, что встречает его женщина в воинских бронях. Но воспитанный матерью и покойницей Марией на преклонении перед жрицами Артемиды, он воспринял все как должное, отметив про себя, что и у Черного Принца есть своя берегиня.

Вечером по темным улицам Большой Байонны, как тень промелькнул черный всадник на черном коне, остановившийся около стены монастыря сестер Марии Защитницы. Однако от зорких глаз воинов Багаза он не укрылся и четыре пары узких глаз сопровождали его до того момента, когда он остановился под балконом терема Иоанны и свистнул условным знаком. Расслышав его, сторожа растворились в темноте, так и не открыв свое присутствие. С балкона раздался такой же тихий свист, и упала веревка. Всадник умело вскарабкался по ней на балкон и растворился в зелени винограда, обвивавшего решетку. Жанна повисла на шее у Гуляя.

– Как же я по всем вам соскучилась дядька! По тебе, по Малке, по Микулице, даже по Сибилле.

– Ну, конечно же, по Сибилле! Как же без нее. Я давно подозревал, что именно по Сибилле ты и соскучилась, – Он снял свою франтоватую шляпу с перьями, отстегнул широкий кружевной воротник и по-хозяйски развалился в мягком кресле, наливая себе в бокал темного вина.